Этот рассказ основывается на реальных событиях, хотя некоторые изменения внесены касательно места действия, его участников и продолжительности во времени. И, конечно, для красного словца, внесены некоторые литературные коррекции.
Отдельных душей для мужчин и женщин здесь, естественно, не было. В отделанном кафелем помещении, куда они пришли, вдоль стен располагалось около десяти открытых душевых кабинок, по пять с каждой стороны, напротив друг друга. Анжела, тут же, сняв свою майку, направилась к одной уз них. Кроме них в душевой находились еще две женщины, занятые мытьем, какой-то мужчина, в этот момент намыливавший голову, и одна девочка, которой по виду, было никак не более четырнадцати лет. Девочка, совершенно голенькая, стояла посреди душевой, словно кого-то ожидая.
— Привет, Шурочка! — Проходя мимо девочки, поздоровалась Анжела. — Снова ждешь, чтобы тебя помыли? — Девочка утвердительно кивнула. — Вон Тимур стоит. Я думаю, он тебе понравиться. — Анжела указала рукой на Тимура. — Тимур, помоги Шурочке, — обратилась она к Тимуру, и пошла мыться.
Тимур стоял, и наблюдал, как девочка, совершенно не стесняясь своей наготы, направлялась к нему.
— Только ты сразу не приставай, хорошо? — попросила она.
Тимур решил, что, видимо, все тут в порядке вещей и, взяв девочку за руку, направился с ней к ближайшей кабинке.
— Ты в повязке мыться будешь, — рассмеялась Шура. — Дай, сниму!
Она, со знанием дела, дернула за сдерживающие повязку шнурки, и Тимур оказался стоящим перед ней, в чем мать родила. Девочка подошла к душу и пустила воду.
— Ты сверху начинай, — инструктировала она его. — Вот шампунь.
Тимур выдавил в ладонь, из висящего на стене тюбика, шампунь и стал намыливать им головы девочки.
— Быстрее вниз! — приказала Шура.
Тимур опустил руки на шею, затем на плечи, намылил руки и, в нерешительности остановился.
— Ну давай же, я грязная вся, — не унималась девочка, и Тимур, выдавив еще немного шампуня на руку стал намыливать ее начинающие формироваться, груди.
— Тебе сколько лет, — не выдержал Тимур, продолжая натирать груди, постепенно опускаясь к животу.
— Тринадцать, — не задумываясь, ответила девочка. — Не бойся, мама мне разрешает, — дополнила она и указала пальцем на одну из моющихся напротив женщин.
Та, услышав слова дочери, подошла к оторопевшему Тимуру и сказала:
— Все хорошо, вы ей только не разрешайте анальный секс, а то ей чуть-чуть попку надорвали в прошлый раз. Пусть заживет, &ая комната оказалась небольшим помещением с мягкими, ковровыми стенами и полом, на котором были раскиданы маты, и целая куча сексуальных «игрушек». Видимо именно из-за них комната имела такое название. Они вошли туда в тот момент, когда какая-то молодая и очень длинноногая девушка, стоя на карачках, яростно трахала себя приличных размеров самотыком, при этом рядом с ней находился молоденький пацан, который с упоением следил за процессом. Других людей в комнате пока не было.
— Это Денис, — тут же сообщила Тимуру Шура, — ему тоже тринадцать.
— Четырнадцать уже, — тут же поправил ее Денис, и продолжил наблюдать за захватывающим зрелищем.
Шура выбрала мат неподалеку и жестом позвала Тимура к себе.
— Вот это моя любимая игрушка, — в руках она держала до боли знакомую Тимуру связку из металлических шариков. — Хочешь посмотреть, как я с ней играюсь?
— Очень хочу, — сказал Тимур и приготовился наблюдать за необычным зрелищем.
Шура, облизав шарики, легла спиной на мат и, раздвинув ноги, начала запихивать туда свою игрушку. Поначалу Тимур решил, что у нее ничего не получится, шарик казался слишком большим для ее письки и упорно не хотел туда влезать. Однако, повозившись с минуту, девочка легла на бок и, задрав вверх левую ногу, все же засунула первый шарик себе во внутрь. Второй шарик вошел следом уже почти без труда. Тимур следил, как и третий, а затем и четвертый шарик пропадают во влагалище этой маленькой нимфоманки.
— Дальше самой не получается, — сказала Шура. — Помоги! — и, перевернувшись, стала на четвереньки, вогнула спину и задрала кверху попку.
Из ее письки торчали еще два, не поместившихся шарика. Тимур аккуратно взял их в руку и надавил. Пятый шарик погрузился почти на одну четверть и остановился.
— Дальше не идет, — сказал Тимур.
&n