Люблю широко раздвинутые ноги,
Когда яички, как персики висят.
Я перед ним стою, как на пороге,
Мне хочется братишку отъебать.
У него совсем не то что у девчонок,
Я видел не раз их мокренькие щелки,
И вставлял уже писун до их печенок,
И разрывал их девственные целки.
Но то что с братом было, не могу забыть,
Он хотел, чтоб я писун в попец его вонзил.
Такого секса могло бы просто и не быть,
Но нас на это дело сам Демон наводил.
Казалось, сколько раз видал его писун,
И тут увидел я, как он его при мне дрочил,
И словно ветер секса на меня тогда подул,
Его писун неистово меня к себе манил.
Таких эмоций я мог тогда не пережить,
Казалось, что сердце выскочит и улетит,
Я чувствовал, как кровь по мне бежит,
И пенис о живот, уже пульсируя, стучит.
Стыдно вспоминать, как я преображался,
Чтоб брата драть, и этим наслаждаться!
Я в жизни за это никогда ещё не брался,
А он просил, чтоб я ему скорей предался.
Как он красив и весь раскрыт и обнажен,
И так притягивает юношеским телом он,
Что не хватает моих сдерживающих сил,
И не нужен никакой мужской мне эликсир.
Кто стих до конца хотя бы дочитает,
И меня поймет, и себя представит.
Ебаться между парнями — не заведено,
Но мы уже захотели испробовать его.
Едва я в него свой пальчик всунул,
Который вазелином смазал хорошо,
Он от боли тихонько только пикнул,
И вертелся на нём он очень горячо…
Его писун напрягся до самого предела,< они на кожу потную падали его
И растекались, а мне так было кайфово от него.
В первый раз я видел такое наслаждение,
Когда пацан спускает и балдеет от оргазма.
И со мной случилось светопреставление,
Когда я и сам летел от чарующего спазма.
То был такой неистовый оргазм во мне,
Что кто его не пробовал мне и не поверит.
Я спускал малафью, и представлял себе,
Что расскажу, и мне хоть один пацан поверит.
А на прощание вам пожелаю этого не делать,
Это обалденный и страстный для парня секс.
А с братом продолжаю это постоянно делать,
Так в меня тогда вселился этот милый Бес.