Не сразу, но они поладили. Из них вышла неплохая пара, как и предвидел хип-хопер. Амбициозные, креативные, обожающие сцену, они прекрасно дополняли друг друга, несмотря на разницу всего остального. Шальному и увлекающемуся рэперу великолепно подходила уравновешенная, выдержанная Лада. Она, как и было подмечено его окружением, умела влиять на него и усмирять его выходки. Всё чаще он прислушивался к ней, вообще-то не склонный терпеть критику и сдерживать свои буйные порывы.
Они и внешне чудесно смотрелись: здоровый симпатичный парень и выше среднего роста стройная девушка в эксклюзивных стилизованных хип-хоповских нарядах. Когда перед концертом, или вечеринкой, или презентацией, там где собирался шоу-бомонд, они выходили из лимузина и обнявшись, шли ко входу, окружающим казалось, что идеальнее пары не существует. Да и они сами были того же мнения, привыкнув друг к другу. Они были очень успешны и много работали над этим. Глянцевые журналы любили помещать фото их зрелищной пары на страницы и обложки.
Они никогда не отказывались и от откровенных фотосессий и интервью: кумир молодежи и его подруга-танцовщица. В группе приняли как должное их новый статус гражданских супругов. Больше Лада не слышала насмешливого шепота за спиной, да и сочувствующих взглядов тоже: ей завидовали. Она, не сходясь близко ни с кем из танцоров, естественным образом стала лидером группы, наряду с БМ, постоянным лицом его клипов. Она не была склонна к командованию, к зрелищному руководству напоказ; просто любое её тихо сказанное слово имело первостепенное значение для труппы.
Максиму нравилось её уверенное поведение, она сама ему очень нравилась. Все считали Ладу идеальной подругой звезды.
Ничего не изменилось в их интимных привычках: они по-прежнему были захвачены друг другом сексуально. Не имея никакой третьей грани, когда-то драматичный треугольник исчез, и ничто не сдерживало теперь их страстных, пылких желаний. Их любовные занятия были наполнены азартом, неистовостью, сумасбродством. Когда в неудержимом стремлении утолить взаимную животную похоть они увлеченно боролись на скомканных простынях и алчно сосали перевозбужденную плоть друг друга, чтоб выжать до капли и унять колотящие их судороги, и ему, и ей верилось, что они имеют все, что только можно получить.
Больше всего Максим любил анальный и оральный секс, и Лада полюбила их, получая не менее яркое удовольствие, чем от традиционного. Если ей хотелось классического совокупления, она сама овладевала лениво раскинувшимся парнем, покуривающим и снизу наблюдающим за её темпераментной скачкой на нем.
Лада давно убедила себя, что это её настоящая желанная жизнь, которую она заслужила. Девушка твердо знала, что та, прошлая, казавшаяся единственно правильной, потеряна ей навсегда, и виновата в этом только она и никто больше. Она не заслужила тех идеальных отношений. И того идеального мужчины, не пожелавшего лицемерить и жить во лжи. Как удавалось ей. В том числе и сейчас. В её сердце навсегда образовалась дыра и за ней поселилась пустота. Лада это точно знала, потому что эта пустота иногда болела и ныла.
Она заткнула её, как пробкой, работой, тусовкой, сексом, дружбой с БМ, и никогда не выпускала воспоминания оттуда в свою заполненную жизнь. А они никак не забывались. Отдалялись, тускнели, пропадали подробности, но не исчезали вовсе. Да, у Лады было все в этой жизни.
Были ли они верны друг другу? Лада – да, она не ставила целью уложить на лопатки всех глазеющих на неё мужиков. Ни один не затронул её мыслей, так зачем же? БМ – определенно нет: про большую часть его похождений она знала, про остальные – догадывалась. Приводя его в чувство после очередного загула уже днем (рано вставала только она), Лада беззлобно поругивала его за допущенные очередные излишества, помогая прийти в норму. Он устало обнимал её и признавался, что она у него — лучше всех, а не как те, умеющие только раздвигать ноги и требующие бонусов после.
Лада посмеивалась и никогда не выясняла, лучше кого она там. Она совершенно не ревновала, прося только не связываться с несовершеннолетними и соблюдать меры предосторожности. Да, они хорошо ладили!
Лада окончила вуз, и продюсер, по требованию БМ, назначил её хореографом группы. Та, прежняя, которая некогда принимала её на работу, уходила со скандалом, прилюдно назвав Ладу шлюхой и подстилкой. Девушка хладнокровно прослушала обвинения и, обратившись к группе, произнесла, что её зовут Лада и никак иначе, и если у кого есть ещё пожелания или, может, претензии… При полном безмолвии труппы она приступила к репетициям. Как тогда, в юности, она очень старалась, и у неё получилось не хуже.
Желая набраться опыта, Лада втиралась куда только можно в мир шоубиза, и Максим, как мог, помогал ей. Она снималась в массовках различных танцевальных шоу и фильмов на ТВ, предлагала свои услуги хореографа клубам и коллективам и где-то устраивалась. Она была вечно занята, и у неё не было времени на глупости и посторонние мысли. Чего нельзя сказать о БМ, не оставившем свои повадки бесшабашного тусовщика. Насколько могла, Лада контролировала его досуг и выполняла функции арт-директора в его ночном клубе, но отлучить полностью от излишеств не могла.
Только теперь, доверительно общаясь, она узнала о семье Максима. Родители были не так давно разведены, его мать – за границей, у неё – семья и маленький ребёнок, Максим редко видится с ней. Его отец – олигарх, по мнению Лады; владелец большой бизнес-империи. Он являлся спонсором всех начинаний единственного сына, скучный, по мнению Максима, человек. Они часто бывали в большом загородном доме Р. М., Лада была представлена тому. Она не составила определенного мнения об отце Максима, т.. они мало общались: так, пара вежливых фраз. То, что отец не поддерживал разгульный образ жизни сына, Лада поняла, услышав пару разговоров родственников. Максим после посещений отца раздраженно высказывался Ладе о неуместной консервативности отца по поводу его пребывания в шоубизе, прибавляя, что тому нравится, чтоб вокруг по струнке ходили. Девушка в целом поддерживала вежливого, холодноватого, менее крупного, чем сын, мужчину к 50-ти.
Р. М. с некоторым удивлением наблюдал тонкую, темноволосую, слегка азиатской наружности девушку рядом со своим шалопаем-сыном уже не первый год. Предыдущих пассий не удавалось запомнить, ввиду кратковременности их пребывания подле Максима, а эта задержалась. Её сын часто привозил в их дом, выстроенный им когда-то для семьи, пока она у него была. Теперь по большей части он один, сын не стремится к нему, несмотря на его настойчивые приглашения. У него – своя жизнь, малопонятная ему и вызывающая стойкое неприятие; от отца требуется только безоговорочное вливание средств на «проекты», которые окупаются иногда.
Что редко случается в его рентабельном бизнесе. Правда, времяпровождение сына с этой, в целом нравящейся ему, благоразумной танцовщицей, по его мнению, ничем не отличается от досуга с предыдущими: секс нон-стоп. И стоит ради этого тащиться в такую даль от города, под предлогом посещения отца, чтоб везде, где только можно, безудержно удовлетворять друг другвсе не стар, и подобные сцены волнуют его.
Увидев, точнее услышав впервые звуковое сопровождение их любовных занятий, Р. М., сам себе удивляясь, пошел на звук задорного смеха девушки. Уверенные в собственном одиночестве, не допускающие мысли о примитивных мерах скрытности, при открытых дверях парочка предавалась, на взгляд Р. М., разврату. Тесно прилипнув к ней, стоящей на коленях, сзади, на полусогнутых расставленных ногах ритмично толкался в её зад сын. Он что-то веселое говорил, а она озорно смеялась, весьма соблазнительно вращая бедрами ему навстречу.
Они так шумели, что не заметили его, стоящего в нескольких метрах у них за спиной у распахнутой двери; и он, сначала стесняясь сам себя, потом уверившись в собственной незаметности, досмотрел пип-шоу до конца. По тому, как длинные яички сына хлопали её по промежности, и по их шуточкам, он догадался, что секс не вполне традиционен. Для него самого подобный способ был приемлем где-то в сауне с проституткой, но молодежь придерживалась более прогрессивных взглядов и не сентиментальничала понапрасну.
Он мечтательно представил себе подобное занятие с бывшей женой – ничего, конечно, не получилось: они оба были излишне консервативны. И зря! – сам на себя разозлился он, только время упустил в раздумьях, что можно, а что нет. А молодежь не тратит даром ни секунды отпущенного и наслаждается друг другом без границ. И опять едкая зависть к обладателю сговорчивой, веселой девушки пронзила его. Уже мрачнея, он увидел, как сын выпрямился и, подхватив её ногу, закинул себе не плечо.
Она повернула к Максиму лицо и потянула руку к паху. Не желая прослыть перезрелым подростком и просто-напросто быть застигнутым за неблаговидным занятием, он быстро ушел в ванную и довершил руками начавшийся процесс возбуждения.
Ещё не раз он слышал из их комнаты знакомые звуки и искусительный смех, позже всегда следовал неизменный финал из сладострастных стонов. И его последующее самоудовлетворение у себя в одиночестве. Ему по-прежнему было неловко приводить в дом женщин при сыне. Он считал, что сыну ни к чему быть в курсе его интимной жизни. Что выставлял напоказ тот. Чудесный воскресный утренний сон был прерван их дразнящими криками. Что они там, так громко в пинг-понг играют?
Она опять проигрывает и, не желая сдаваться, задирает его? Он вышел на балкон. Голубая гладь бассейна была пуста и манила прохладой, сейчас он спустится и окунется. Нет, не сейчас; поздно заснув вчера из-за работы и не рано встав, теперь ему не скоро попасть в воду. Она, похоже, проиграла партию в теннис и подвергалась сладкому наказанию, которое он с завидной регулярностью наблюдает у бассейна: сидящий на лежаке сын энергично нанизывал на себя её лежащую, с разведенными на шпагат ногами.
Заливисто смеющуюся. Ну вот, хоть на балкон не выходи! Хотя впрочем, никого не заботит, видит ли кто или нет: голубки поглощены друг другом. Вот Максим, протянув руку, задирает её маленький купальный лифчик и, потрепав прыгающие грудки, вновь ухватывает за ляжки. Она, скинув символические треугольнички, прижимает руками дергающиеся соски и запрокидывает голову. Быстро-быстро толкаясь друг в друга, пара на миг замирает, потом здоровый оболтус поднимается, не выпуская её, сидящую верхом, из рук, и с громким визгом прыгает в бассейн.
Купаться расхотелось: запах чужих любовных соков, как и ощущение собственной обделенности, не позволят ему получить удовольствие от плавания в собственном бассейне. Р. М. ушёл с балкона, махнув рукой только что заметившему его сыну.
Лада обосновывалась в столице, купив квартирку на окраине: на более престижную предстояло ещё копить, а ей хотелось надежности на всякий случай. Наступивший бархатный сезон они проводили на морском европейском курорте. Она отдыхала, БМ, как всегда на отдыхе, оттягивался по полной. Познакомившись с очередной компанией соотечественников-поклонников, он зависал с ними везде, где только можно, отметившись во всех злачных местах городка. Лада, сопроводив его в пару мест, быстро утомилась и местами, и компанией, предпочтя шопинг, ленивое загорание и плавание в бассейне бунгало.
У неё заканчивались деньги на карточке, она забывала перевести их с кредитки Максима, т. к. видя его, успевала только отчитать за ребяческие пьяные выходки. Вот и сегодня поздно вечером у бунгало остановилась набитая багги, чтоб высадить натусовавшегося рэпера. Лежащей перед ТВ Ладе показалось, что он слишком долго прощается с собутыльниками, пока она не осознала, что машина отъехала уже давно. Сердитая девушка выглянула узнать, чем занят в одиночестве за дверью парень, и раздраженно увидела его лежащим.
Не хватало, чтоб обслуга заметила валяющегося и перебравшего туриста: Лада затрясла Максима с целью разбудить.
Менее чем через час заплаканная девушка сидела в приемном покое клиники и ждала врача, проводившего реанимационные мероприятия с Максимом. Она молилась, чтоб медики не опоздали с помощью, которую задержала сама, не сразу поняв, что с ним. Она плакала от страха, вспоминая, как трясла его, ей показалось бездыханного, как у него шла пена изо рта и его колотило. Как путая английские слова (она плохо говорила, переводчиком ей служил Максим, получивший иностранное образование), она много раз повторяла в трубку, что русскому туристу нужна помощь, он болен, и она не понимает вопросов.
Как натягивала трясущимися руками на полуголое тело шорты и футболку и много раз выбегала под фонари встречать неспешащую скорую. Усталый немолодой врач, недружелюбно взглянув на девушку, пытался говорить с ней, но она понимала только простейшие фразы и твердила: — Will he live? Вздохнув и промолвив: — Drug overdose, – он пожал плечами и указал на небо. Лада была безутешна.
Безуспешные поиски пропавшей максимовой кредитки вынудили Ладу позвонить его отцу: она чувствовала себя одинокой, несчастной и беспомощной без средств. Девушка со слезами лепетала в трубку, что была бы признательна ему за немного присланных денег, что не оставит Максима, пусть он не беспокоится и рассчитывает на неё, за что-то просила прощения. Задав пару вопросов, он велел ждать и не беспокоиться и вскоре прилетел.