В те далекие времена, когда в СССР секса не было, мы, пацаны и пацанки, не читая передовиц газеты » Правда» не знали об этом, и постоянно изыскивали возможность каким-нибудь способом скинуть сексуальное напряжение. видеть половые органы могли разве что у родных или не очень родственниц женского пола. Могли упросить девченок показать письку, взамен показывая свою. Или просто подсмотреть где-нибудь чисто случайно.
Задняя сторона нешего барака заросла кустами, что отделяли его от дороги. Кусты подходили почти под самые окна. Играть в кустах было моим излюбленным занятием. Никто не мешал. Барак был старый и окна уже почти доставали до земли. Играя, услышал какие-то звуки из окна Валентины Федоровны. Привстал на колени и заглянул в окошко. В комнате играло радио, а по маршруту от кровати к шкафу ходила дочь тети Вали Томка. Пацанского сложения фигура в семнадцать лет не придавала ей авторитета во дворе. Девчата младше ее возрастом имели более крупные титьки и более пышную жопу.
Как говорили бабы, ни сиськи ни письки, и жопа с кулак. Сейчас Томка, пританцовывая, ходила по комнате совершенно ГОЛАЯ. И жопа была у нее ничего, и сиськи торчали нормальные. Рука сама пролезла в штаны и ухватилась за конец. Томка вдруг направилась к окну. Я присел и затих, пережидая, когда можно будет поднять голову. Вдруг резкая боль обожгла ухо, потянуло куда-то вверх. Сила солому ломит и вслед за ухом потянулся весь я. Томка нависла надо мной карающим ангелом. Она уже успела накинуть на себя какую-то одеженку. Взгляд ее не предвещал ничего хорошего. Перед моим внутренним взором предстал отцовский ремень или сетка-авоська в руках мамани. И то и другое не сулило приятных минут.
-Залезай! — приказала Тамарка.
Полез через подоконник, благо было не высоко. Приземлился в комнате. О побеге не было даже мысли. Да и не в правилах нашего двора было делать ноги, когда тебя уже поймали. Оставалось только сцепить зубы и ждать расплаты.
-Подглядывал?
Любой пионер-герой или молодогвардеец гордился бы мной. Я не проронил ни слова. Партизаны, чьи тени появились в комнате, будто бы говорили мне:»Держись, сынок!»
-Что ты там делал? Дрочил?
Допрос продолжался. О том, что пацаны, как и девченки, дрочат, Томка, конечно же, знала. То она не с нашего двора. Да и пойман я был с поличным, с рукой в штанах. Можно было бы отбрехаться, мол поссать захотел, да кто же в это поверит.
-Ну давай, дрочи.
Эти слова привели меня в замешательство. Томка, взрослая девушка, студентка медучилища, предлагала мне дрочить. И где? В ее собственной комнате. Если бы она пугала, что все расскажет родителям, я бы не удивился. Она сбила меня с панталыку. Что называется по башке пыльным мешком.
-Что смотришь, снимай штаны и дрочи!
Дуреха. Не мог я этого сделать. Я был испуган. Я был растерян. Да и дрочить в присутствии не ровесника, а почти что тетки….Тамарка, не дождавшись от меня никаких действий, присела и сдернула с меня шаровары вместе с трусами ниже колен. Я даже не пытался оказать сопротивления. Я был морально подавлен и разбит. В это время она могла делать со мной что угодно. Не поднимаясь с корточек, Томка посмотрела на мой стрючок, съежившийся и старающийся стать как можно более незаметным. Поняв, что угрозами ничего не добиться, Тамарка сменила тактику и уже почти что нежно сказала:
-Ну чего ты, я почти что врач, меня стесняться не надо.
Участливо добавила
-Не стесняйся, начинай. Честное слово, никому не скажу.
Прочистив пересохщее горло, в двух словах попытался объяснить, что стоял-то у меня на НЕЕ, ее голенькую письку и титьки, а вот так вот встать ему будет проблематично. Стоя передо мной, Томка, прикусив губу, внимательно выслушала и что-то решала. А я добавил, что я уже видел ее голенькой и если она покажет мне хоть чуточку из своих сокровищ, то я готов продемонстрировать ей все, что она захочет. Чувствуя свою зависимость от Тамаркиного настроения, готов был исполнить любую ее прихоть. Решившись, Тома сняла с себя платье, даже не поворачиваясь ко мне задом , и гордо выпятила грудь. Рука моя непризвольно потянулась к ее груди жестом умирающего от жажды, завидевшего стакан воды. Тома милостливо разрешила потрогать грудь и я погладил грудку, сосок, потом вторую грудку. Посмотрев вниз, Тамара рассмеялась. Мой писунок, почуяв что-то приятное под рукой, поднялся и даже, раздвинув плоть, выставил красненькую головку. Тома потрогала его рукой. Я вздрогнул. До того было приятным прикосновение женской руки.
-Ого, твердый какой. И вырос.
Несколько раз открыв и закрыв головку, она сильно потянула кожу. Стало больно. Я убрал ее руку и своей рукой несколько раз провел по члену. Приятное чувство, исходящее от головки, распространялось по всему телу. Уловив темп моих движений, Тамарка вновь перехватила инициативу, присела для лучшего обзора и дрочила мне потихоньку, всматриваясь внима.
Я начал что-то лепетать, а Тамара просто прошла к шкафу, достала тряпочку и стерла с себя мои выделения. Попытался подтянуть штаны, но получил строгий окрик стоять так и не шевелиться. Вытеревшись, командирша подошла ко мне и спросила, сколько раз за день я так могу. Рассказал, что когда как. Если есть на что подрочить, то могу и несколько раз. Она добилась от меня того, что я рассказал, что это что-то, на что могу дрочить, выражается в мамкиной письке, когда мать спит, а также в письках и голых жопах сестер.
Также хорошо, если кто-то из девченок покажет, а если при этом еще и дает пощупать, то вообще кайф. Слушая меня, Томка вновь играла моим члеником, упавшим и ставшим совсем маленьким. Она поинтересовалась, как дрочит моя старшая сестра, если, конечно, я видел это. В благодарность за приятные минуты, рассказал Тамаре, что в основном сестре дрочу я. Точнее, мы дрочим один другого. Ее это заинтересовало. Будучи в семье единственным ребенком, она не имела возможности баловаться с братом или сестрой. И я, по простоте душевной, предложил поласкать Тамаркину письку, если она хочет. Томка хотела, еще как хотела. И я, присев рядом с Томкиной попой, расположившейся на кровати, принялся за дело.
Я гладил ее губки, дразнил секилек, гладил соски грудей. Раздвинув ноги пошире и заставив девушку приподнять и упереть их в матрас, лег лицом к промежности и несколько раз поцеловал пизду. Провел языком и снова поцеловал. делал то, чему научила сестра, ее подруги, наши кузины. Говорить о том, что мои штаны были где-то на полу, даже и не надо. Лежа на животе и лаская ртом Томку, сам упирался концом в матрас. Тамара давно стонала, рычала и двигала ногами и тазом так, что грозила сломать мне шею. Она должна была вот-вот кончить. Оторвавшись от пизды, вытянулся вдоль Томкиного тела, ногами к ее лицу и просунув голову под приподнятыми ногами, пристроился к пипиське немного сбоку. Томка ухватила меня за конец. Она дергала его, делая мне больно, но я терепел и только ускорял движения языка. Попа ее приподнялась, сжалась, ноги сошлись плотно, но оставили приоткрытую дырочку промеж ягодичек, потому что так и были согнуты в коленях, давая мне возможность продолжить ласки. Томка зарычала, потом как-то аж почти заскулила и излилась прямо мне в рот. А я так и не кончил.
Через некоторое время она тихонечко рассмеялась, приподнялась, посмотрела на свою промежность, провела по ней рукой, лизнула пальцы. Посмотрела на мой стоящий писун, погладила его и, прижав в ладони, поцеловала. Сердце прыгнуло куда-то в горло.
-Как ты кончаешь с сетрой?
И рассказал, что она ложится на живот, я дрочу в ее попе или промеж ляжек и спускаю. Тома сказала, что так не хочет и легла на спину, слегка раздвинув ноги, пропустила мой член меж бедер и вновь плотно сжала их. Я заскакал на ней. Член упирался куда-то в район лобка. Точнее, чуть пониже. Томка попросила остановиться, раздвинула ноги шире и, взяв мое хозяйство в руку, принялась водить им по раскрытой пизде, стараясь подразнить клитор. Кончая, я понял по ее движениям и выражению лица, по ее стонам, что Томка словила кайф еще раз.
Расставались мы друзьями. Тайны друзей не выдаются даже под пыткой. Зная нравы нашего двора, Томка могла быть спокойна за мой язык. Пригласила заходить в гости, но не через окно, а через дверь. Но я продолжал ходить играть в свое любимое место. Когда Томка видела меня за окном, подходила к стеклу, приспускала трусы и рукоблудила, дроча себя. Я, стоя с другой стороны окна, дрочил на нее. Жестами просил повернуться, пошире развести ноги, повернуться и наклониться, выставляя на показ попу и все, что там есть рядом. Томка смеялась и выполняла мои просьбы. Иной раз, дразня меня, прикрывлась ладонью, сдвигая ее так медленно, что у меня сводило зубы. Друг друга мы больше не дрочили и секс наш носил характер «заоконного». С приходом зимы все само собой прекратилось. А летом Томка уже получила диплом, распределение и уехала в какую-то деревню.