Как-то ехал я домой, довольно поздно задержавшись на работе. Зима в том году стояла студеная и, приметив на тротуаре «голосовавший» женский силуэт, я притормозил: если по пути, отчего не подвезти. Ведь добро делать особенно приятно, когда это ничего не стоит.
Попутчица оказалась лет не более 25, сильно озябшая, но бойкая. Однозначно красивой назвать ее было трудно, но явных изъянов внешности не было, а молодость и свежесть в сочетании с раскованной манерой общения придавали ей определенный шарм. По пути разговорились и она с обезоруживающей откровенностью поведала, что, если вернется домой без денег, то муж-выпивоха будет, мягко говоря, не в восторге. М-да, и лет-то тебе еще совсем ничего, а жизнь твоя дальнейшая прогнозируется с печально высокой степенью вероятности. И куда вы смотрите, когда замуж выходите?
Впрочем, отвлекся. С той же подкупающей прямотой она предложила оказать определенный комплекс услуг на возмездной основе, дабы всем случайным участникам этой мимолетной жизненной сценки было хорошо: мне — одинокому ночному путнику, страждущему мужу и ей, горемыке. По опыту прожитых лет знал я, что ничего путного не выйдет у нее, как ни старайся: не умеет, негде ей было научиться изощренному искусству доставлять и получать наслаждение. Поэтому поинтересовался условиями чисто теоретически, скорее из вежливости. Уж больно искренна и непосредственна она была, не по-людски было бы вот так сразу отказаться от ее неумелых ласк. Все-таки, это чудо природы — женщина, хоть и нераскрывшаяся, да, пожалуй, уже и не суждено ей стать Женщиной, а все же… Ответ ее изумил.
Одна из неотъемлемых способностей женщины — способность удивлять мужчину на ровном месте. Так вот, свои услуги она оценила в сумму, эквивалентную в нашем городе «чекушке» самогона, продаваемого из-под полы! И это при том, что она отнюдь не выглядела той опустившейся особью, у которых и пол-то не всегда различишь. Да и лексикон ее был вполне на уровне, речь построена грамотно. Но тогда, уставший и голодный, я не был склонен рассуждать логично и, ошарашенный, согласился. И вот мы уже стоим в темном закоулке, на улице лютая стужа, в машине комфортно тепло, мурлыкает музыка, а Она…. Стоп, я так и знал! Попытается своими ледяными руками ухватиться за мое «достояние Республики».
Вот молодежь, глаз да глаз за ней нужен! Давай уж пока без помощи рук, благо есть у тебя еще чем. М-да, сколько же ты простояла в ожидании машины? Снегурочка какая-то. Наверное, сунув свое орудие в подтаявший под весенним солнцем сугроб, я бы испытал нечто схожее с этой попыткой оральной ласки. А она, видимо заведясь при виде моего торчащего весьма внушительного ствола, осевшим голосом предложила традиционный секс: давно не было, говорит. И, глядя на нее, в это легко было поверить. Однако в своем альтруизме я не мог зайти настолько далеко: не практикуя случайный секс в принципе, презервативы я с собой не вожу, а без него — «не зная броду, не суйся в воду».
И возникла у меня одна гипотеза, проверив которую я мог, в случае успеха, помочь-таки своей случайной знакомой осуществить ее благие намерения. Не говоря ни «да» ни «нет», расстегнув ей джинсы, слегка запустил руку вниз. Слава богу, хоть там еще не побывал дедушка Мороз! Поняв намек, она с готовностью расстегнула и опустила все необходимое и замерла в покорном ожидании. А я, продолжая поглаживать и потрагивать все, что надо гладить и трогать в таких случаях, довел ее до того состояния, когда человек боится вздохнуть, чтобы не спугнуть что-то прекрасное: красивую бабочку, севшую ему на ладонь, белку, спустившуюся с дерева и косящую на него лукавым взглядом…
Отметил упругость свежей еще кожи, без намека на жир и целлюлит. Пройдя между раскинувшихся ног, ощутил жаркую, жадную влагу, попутно отметив отсутствие посторонних запахов, частО.Бендер, можно было и посмешнее).
— Ой, ты куда? Я туда не…, — слабо вскрикнула она, окончательно подтверждая мои догадки..
— Тс-с-с, не бойся, — мягко, но властно прошелестел я ей на ухо. И она замерла, покорившись и ожидая дальнейшего. Я очень мягко продолжил движение внутрь — а как же иначе! Пусть на несколько минут, но она должна почувствовать себя Женщиной. Женщиной, самозабвенно отдающейся своему Мужчине. Пусть она почувствует себя желанной — когда еще ей придется пережить это вновь, и придется ли вообще! И пусть в конце концов она почувствует, что хоть кому-то небезразлично, что она испытывает и этот кто-то заботится о том, чтобы не причинить ей боль.
— Расслабься и ничего не бойся, — повторил я еле слышным шепотом и, поверив мне, она подчинилась. Мой таран мягко скользнул внутрь, познав ее девственную попку.
— Гкхааа…- утробно выдохнула она, и мы замерли: я — давая ей возможность привыкнуть, она — прислушиваясь к новым для себя ощущениям. Я снова начал нежно массировать ее клитор и, чуть помедлив, она стала медленно покачиваться на моем стволе. Я понял ее безмолвный сигнал и понемногу стал двигаться в такт с ней. Видимо, возбуждение ее быстро достигало предела, она двигалась все быстрей и быстрей, я помогал ее клитору все активней, насаживая ее на себя уже на всю длину своего удава, просто обезумевшего от радости обладания узкой девственной попкой.
Он раздулся, явно превышая свой, и без того внушительный размер, и я начал опасаться за благополучный для нее исход дела. Но, видимо, предельное возбуждение помогло ей расслабиться и не испытывать дискомфорта: она просто сошла с ума, вбиваясь своей попкой в мой член. На секунду я задумался: кто же из нас сейчас кого имеет? Не факт, что я ее. Но тут долгое воздержание сделало свое дело: низко застонав, она забилась еще быстрее и рухнула без сил, предоставив меня своей участи. Что ж, обида здесь неуместна: ее эгоизм после голодного пайка вполне оправдан.
Освободившись от моральных обязательств по части удовлетворения дамы, я сосредоточился на процессе и, вдохновленный ее упругими ягодицами, между которыми так живописно смотрелся мой многотрудный поршень, я обильно излился в ее недра.
Не буду утомлять ненужными деталями: как мы одевались, что говорили и пр. Отмечу лишь, что тогда спрашивать у нее телефон мне показалось бессмысленным: ну откуда у нее мобильник? Но позже, вспоминая и переосмысливая детали, одно за другим стал находить несоответствия. Может, она вовсе не то, за что пыталась себя выдать?
Может, это был ее бунт против самодура-мужа (сожителя, любовника)? Месть ему? Или вылазка-инкогнито в ночной город в поисках острых ощущений? Или что-то еще? Ответа на эти вопросы уже не получить. Женщина, казавшаяся поначалу простой и понятной, так и осталась непознанной загадкой. Как, впрочем, и всегда. На то она и женщина.