Сеппала проснулся от грохота. Из окон лился яркий луч света, купаясь в обширной комнате. Рози спала, её нагое тело прикрывалось одеялом. Тянущиеся к окну руки застыли в грациозной позе. Где-то прозвенел упавший металлический предмет. Сеппала не на шутку испугался, не зная, что должен предпринять. Наконец в темноте дверного проёма возник высокий худой парень с энергетическим напитком в руке.
Сеппала невольно убедился, что его лицо было красивым, а фигура спортивной. Светлые волосы торчали в разные стороны, на затылке они были длиннее. Под чёрными глазами упрямо синели дуги усталости и измождённости. Сеппала раскрыл рот от неожиданности, однако парень улыбнулся и поставил банку на стол. Рози почувствовала ветерок и проснулась.
— Ой, как ты?…Я не…- Рози испуганно взглянула на Сеппалу.
— С Новым годом вас! С новым счастьем! – игриво пропел парень, ища что-то среди бумажного хлама у подножия кресла.
— Скан!!!
— Что? Праздник же сегодня. Не поздравить не могу. Кстати, я тебя предупреждал, что вернусь утром.
— Как будто документы не могут подождать до обеда!
— Иду, иду. Вам кофе или чай? – обратился парень к недоумевавшему Сеппале.
— Мне кофе. Если можно.
— С молоком ему налей! – прикрикнула Рози.
Когда третье лицо скрылось, Сеппала как ужаленный вскочил с дивана и начал поспешно одеваться. Рози сладко зевнула и с нескрываемой ленцой принялась приводить себя в порядок.
— Ты, главное, не волнуйся. Он давно заменяет взрослого мужчину.
— Тем более мне стыдно, — с досадой признался Сеппала и добавил: на вид как школьник…
— Отец нас бросил пару лет назад. Так что у него не было выбора.…По той причине, что он хотел, чтобы у меня был.
— А я один в семье. Но не сказал бы, что меня баловали.
— Трудное время было. И сейчас трудное. Где мы? Россия…
— Не будем. Мы должны быть борцами, а не мыслителями.
Через некоторое время в гостиную вошёл Искандер, поставил поднос на стол, забрал банку с напитком и ушёл к себе.
Рози и Сеппала принялись за кофе. Молчали. Да и зачем засорять наслаждение словами? После завтрака пара решила поехать в посёлок, на чистый воздух. Рози заявила, что сходит за продуктами А Сеппала тем временем поедет домой и соберёт вещи.
Лёгкие заполнило свежим воздухом, тишина улицы была как нельзя кстати. На остановке никого не было, но автобус не заставил себя долго ждать.
Сеппала окунулся в море воспоминаний. Кто он вчера и кто теперь? Он не понимал, что произошло, но ясно осознавал, что изменился. Старый мир будто продолжал удерживать его в себе, яростно борясь с новым течением и новыми чувствами. Он испытывал жалость к старому миру из-за его тщетных многоразовых попыток вернуть его «домой». Теперь его душа рьяно рвётся к свежему ветру и новому потоку и ей вовсе не хочется оборачиваться. Да, так оно и было. Но есть ли такое волшебное преломление смыслов у других людей или же это исключение? Только ли они так глубоко переменились или это часто встречающееся чудо, условно называемое любовью, божественным даром?
Автобус проехал мимо небоскрёба «Плаца», Сеппала заметил высотку и невольно допустил мысль, что с понедельника он работает уже там. «Как же мне повезло, — сокрушался он, — ещё бы чуть-чуть – и Рози навсегда потеряла бы меня из виду…Она вовремя». Тем временем человек в «Плаца», стоя у окна на 21 этаже и заглядевшись на площадь далеко внизу, заметил красный автобус, который с шумом проехал мимо центра. И почему-то подумал, что этот автобус не раз к нему ещё вернётся.
За свою недолгую жизнь Стенли натерпелся порядочно. Он рано оставил родителей в маленьком селе и один пробил себе дорогу в большую жизнь. За короткое время жестокий мир и горькие опыты быстро закалили его характер. Теперь Стенли смотрит на многих с вершины своей карьерной лестницы. Он стал боссом одной очень влиятельной, но в то же время закрытой от прессы организации, которая осуществляла поиск сетевых шарлатанов и занималась разоблачением хакерских выходок. Когда он случайно увидел худого парня, пытавшегося создать 3D-стереограмму у стены школы, то его дальновидный ум и отточенное чутьё подсказало: гений.
Он не ожидал, что встретит серьёзное сопротивление со стороны его сестры, которая сразу дала понять, что здоровье брата не продаётся. Но уже три года, как этот вопрос решился компромиссом – за немаленькие деньги «новый» хакер взламывал преступные группировки и разрабатывал антивирусные программы. И именно на сегодня пришёлся юбилей. Стенли неторопливо пил первосортный кофе в уютном офисе с дубовым столом и параллельно созерцал «Джоконду» да Винчи над дверью напротив. Большие стрелки часов пересекали параллельные палки, а маленькие указывали на фигурку лебедя. Короткий рабочий день подошёл к концу, время отдыха.
Стенли передал кипу бумаг секретарше, вышел из коридора и направился к лифту. Офисы и служебные помещения занимали лишь средние этажи небоскрёба, тогда как номера гостиницы и развлекательные центры находились на верхних. Он поднялся на 47 и направился в комнату, где его ждала Бонни – руководительница фирмы мебельной продукции.
Бонни лежала на пуховом одеяле широкого дивана в ярком бикини. Как женщина она была прекрасна. Чёрные как смоль волосы ниспадали на мраморные плечи. Изящная линия бордовых губ очерчена контуром. Светло-серые глаза светились огоньками страсти. Округлая линия рук повторяла криволинейный очерк бёдер.
Пышные груди гармонировали с круглыми ягодицами. Тонкая талия восхищала мужской глаз и дразнила мужскую сущность. Около дивана блестела стеклянная круглая плита зелёного бутылочного цвета, опирающаяся на три металлические опоры, на которой призывно темнела пара бокалов с винным напитком. Свеча на другом столе распространяла аромат английского сада. В комнате стоял полумрак медового цвета. Жалюзи выполняли своё предназначение на все сто.
— Как ты вовремя… — промурлыкала Бонни, — душ: направо – вторая, жду…
За пару лет совместные обсуждения сблизили разных личностей. Никто не ожидал, что случайная встреча может коренным образом связать судьбу двух людей. Он – упорный, немного холодный и серьёзный. Она – игривая, ласковая и трудолюбивая. Деловые утренники и романтические вечера постоянно сменяли друг друга, усиливая притяжение и внося разнообразие в отношения. И теперь обоих ждал следующий шаг…
Бонни вздрогнула от чьей-то влажной руки на спине и обернулась. Перед диваном стоял Стенли в одежде Адама и с полотенцем, которое скрывало его хозяйство.
Она протянула ему руку, и он осторожно её поцеловал. Женская кисть дотронулась до его щн, что она полностью отдалась ему. Огромное доверие. Чистая любовь. Он жаднее и неистовее ласкал её тело, терзал, мучил ожиданием, снова терзал. Она давно забыла, где находится. Для неё ничего не было, кроме него.
Она вцепилась руками в его голову и «попросила» её приблизиться к лицу. Жгучий поцелуй выбил её сознание из колеи – она вскрикнула и приподнялась. С его лица стекали сладко-горькие капли пота. Она руками подсознательно схватила его обжигающий и упруго качающийся орган и нежными пальчиками начала массировать плоть. Он попытался расслабиться, но его друг был уже на грани…
— Милая, я не выдержу…
Она взяла его в рот и кивком дала ему понять, что готова. Однако он всё равно не мог решиться. Тогда она язычком начала юлить вокруг его вспухшей головки. Он откинул голову, его сильное тело выгнулось, руки бросились в разные стороны и вонзились в одеяло…Бонни спокойно перенесла сладкую пытку. Потом, воспользовавшись тем, что он был где-то на седьмом небе, она взяла наручники и закрепила положение раскинутых рук к рожкам кровати. Поднялась за своей сумкой, из которой вытащила бандану и завязала лежащему глаза. Сначала Стенли не понял, что прикован.
— Вот хулиганка-то…- засмеялся он и хотел было поправить повязку, но не тут-то было. Потаённые черты властности мужского чувства возопили:
— Мы так не договаривались! Отпусти руки! – простонал он.
Бонни пришлось подождать пару минут, пока тот успокоится. Она поправила повязку. Присела на его живот. Своей нежнейшей кожей она почувствовала его учащенный и лихорадочно бьющийся пульс. Он опять дёрнулся, его губы были широко раскрыты, через них с хрипом метался воздух.
— Я тебя умоляю…Хорош… — едва произнес он с приподнятой головой и снова притих.
Бонни начала легонько плавать мизинцем левой руки по его губам, чуть касаясь их. Неимоверных усилий пришлось пережить Стенли, чтобы инстинктивно не укусить за нежную палочку. Потом она осторожно попыталась протиснуться через щель. Податливые губы захватили весь мизинец, и она почувствовала, как его язык начал играться с пальцем. Она слезла с его живота и присела справа от него, не вытаскивая мизинец. Правая рука начала массировать грудь и живот, стараясь не зацепить джунгли. Местами она мягко собирала кожицу, где-то просто растирала ароматическим маслом имбиря.
Иногда пощипывала или растягивала какую-либо зону. Он согнул ноги в коленях и выгнул спину, руки снова побеспокоили оковы. Мизинец осторожно гладил язык, пока наконец не стал дразнить его кончик своей подушкой. Кисть правой подползла к напряженному отростку, сжала его основание и начала скользить по нему. Бонни наклонилась и взяла часть ствола в рот, кончик язычка начал осаждать вспухшую головку лаской.
Лёгкие Стенли начало разрывать, нижняя часть живота истерично билась изнутри. Его язык продолжал танец, который вёл мизинец, в то время как младший мозг насильно ласкался другим. Состояние бездействия стало невыносимым, Стенли начало лихорадить. Его неистовство легко понять: ни зги не видать, тишина, прерываемая чмоканьем и какофонией, зато какой арсенал телесных ощущений! Самые нервные окончания ласкаются нежнейшими инструментами, по телу гуляет согревающее масло, воздух насыщен пряным ароматом и запахом женских духов, кое-где и горьковато-сладким запахом собственного пота, который кружит голову не только ему.
И эта дисгармония чувств, когда упор делается на телесные ласки, на осязание, в то время как самые преданные разуму зрение и слух томно и беззащитно ожидают своего часа. Конечно, куда там разуму воевать с телом без своих верных помощников! Тело давно уже не подчиняется ему. А мизинец продолжал коварный вальс…Губы быстрее скользили по стволу, который чувствовал раззадоривающее движение языка по «брюшку». Бонни сама перестала владеть собой и безостановочно пытала терпение своей «жертвы». Наконец, младший мозг с шипением прорвало, и струйка белесой жидкости ворвалась в открытый новый мир, задев лицо и испорченную причёску.
Мизинец вовремя выскочил из открытого рта, иначе он был бы откушен из-за невменяемого состояния от страсти. Кисть отпустила, и орган, почувствовав облегчающую свободу, с удвоенным объёмом излился на простыню. Бонни величественно сохраняла тишину и неподвижность, ожидая, пока изогнувшее спину тело приутихнет. Наконец, дыхание лежащего выровнялось, тело перестало биться, руки безнадёжно упали, ноги раздвинулись и замерли.
— Боже… — с придыханием произнёс Стенли. И повернул лицо к ней, — повязку хоть сними, извращенка…
— Ты был чудесен.…Именно таким, каким я себе представляла, — с ухмылкой сняла она преграду с глаз.
Тот зажмурился и улыбнулся потолку. Бонни легла на него. Он охнул и ногами чуть обнял её бёдра. Она впилась губами в его жаждущие поцелуя губы. Краешком сознания он понял, что мизинец, пусть даже нежный, ни в какое сравнение с языком не идёт. Когда Бонни начала задыхаться от долгого поцелуя, она оторвала губы и изучающе заглянула в его глаза. Он сконфуженно улыбнулся: извини, обнять не могу — скован. Она положила голову на грудь, горячую, сильную, мужскую грудь и спросила не поднимая головы:
— Затекли?
— Есть немного…
— Прости. Это для перчинки, — тихо откликнулась она и потянулась рукой до сумки.
Стенли, услышав скрежет ключей и звон упавших на пол оков, глубоко вздохнул, подняв руки к небесному полю. А потом опустил их на лопатки Бонни, которая прикрыла наготу простыней. Ритм любящих сердец затихал, возвращаясь в привычный режим. Свечки давно растаяли, пара из них все ещё источала аромат хвои и весеннего дождя.
А за окном кипела жизнь воскресного дня с накуренным небом, располневшими дорогами и вечно спешащими людьми.