Как я уже писала,история реальная. Я никого не виню; история давняя 1977-78года; не поню точно.Костик все про меня рассказал своему старшему брату,а тот своим друзьям. Про то,что я люблю трогать и ласкать себя руками между ног,прижимаясь телом к одеялу. Ребята были старше меня лет на пять- шесть. Костика они подговорили чтобы он выманил меня подальше от людного места. Он как бы шутя погнался за мной крича:
— Я немец- фашист…А ты красная партизанка
Не знаю как у других людей — но его эти шутки про фашистов лично мне казались кощунством. Для меня это было табу- шутить на такие темы. Может,воспитание такое. Или сама чувствовала,что эта тема святая. Как вообще можно шутить над этим? Играть с этим? Мало кто меня сейчас поймёт,конечно. Но когда за мной бегут,я интуитивно убегаю.Он так понесся на меня,что я ужасе сорвалась с места и понеслась не видя куда. Остановилась перед забором,вокруг которого рос непроходимый густой кустарник. Возле забора стояла веранда.
Я нырнула в угол веранды,но оттуда так разило туалетом,что я поневоле вышла прочь. И увидела ребят. Они стеной шли прямо на меня,не давая мне возможности выйти из веранды. Стоило мне отбежать в сторону,как кто- нибудь из них тут же преграждал мне дорогу. А я с пеленок ненавижу,когда меня лишают свободы передвижения. Не шла на руки ко взрослым,вывертываясь от их обьятий. И от всей этой ситуации у меня в душе проснулось такое неприятное чувство щемящей тоски. Пока я ещё надеялась вырваться от них. Но потом поняла,что попалась и заскулила:
— Чего вам надо. Отпустите меня…
— Ты сама согласилась играть с нами. Теперь ты в плену. И мы будем тебя пытать.
— Ничего я не соглашалась.- помню,мне показалось страшно несправедливым,что якобы я сама добровольно согласилась играть с ними в их эти дурацкие по моему мнению игры. Как вообще можно шутить на такие темы? Не понимаю. Помню,в детстве,как к нам приходил ветеран,старик с орденами,худой и весь в морщинах. Рассказывал нам о войне,а потом вдруг взял и заплакал. Некоторые дебилы одноклассники стали издеваться и глумиться над ним,желая поскорее см2; в негодовании возмутилась я.
Странно,но меня услышали.
— Ладно не разддевайся.Просто расстегни верхние пуговицы.
Сам он тоже расстегнул верхнюю одежду.Потом взял меня за талию.Прижался крепко своим телом ко мне,приперев к стене. Я едва не задохнулась. Он был в штанах,но сквозь них чувствовался его член. Он стал тереться им об меня,я только стояла и тихо ныла,пока он это делал. Иногда я пыталась вырваться,но он грубо возвращал меня на место.
— Стой!Куда пошла? — будто имеет право так со мной обращаться!
Потом он часто задышал и кончил. Довольный,отошёл в сторону,а мне было так тоскливо и уныло,настроение под погоду:чёрные тучи Нижневартовска и сухой мелкий колючий снег. Потом он стал и других подначивать. Подошёл другой. Он был наверно младше. Меньше ростом. Но мне кажется он прижимался только для виду. Чтоб не осмеяли. На самом деле ничего он не чувствовал и нничего у него не вышло. Остальные не стали меня мучить,как брат Костика их не подначивал насмешками. Отошли в сторону и дали мне уйти. Сердится и помятая я ушла домой. Они виноваты конечно ,что так поступили со мной. Но что было то было. Уже не исправишь.