Здравствуйте! Меня зовут Сергей, мне 36 лет. Я хочу рассказать о том, как шведские гимназисты порвали мне жопу.
Я химик, доцент, работаю над одним проектом в Стокгольмском Университете. Я вообще-то не пидорас. Тоесть, не гей. Я даже не знаю, кто я. Когда-то был женат. Когда я был на втором курсе, мама меня женила. Но семейная жизнь моя не заладилась. Не то чтобы мы ссорились, нет. Я с ней не ссорился, она была хорошая. И мы тихо разошлись, остались друзьями. Мы даже не разводились, так что я до сих пор женат. Когда мы разошлись, мне было 23.
Честно, я никогда не думал, что стану геем. В школе я иногда смотрел на одноклассников, когда мы переодевались после физкультуры. Но не так, чтобы я решился на какие-то действия, нет. Это было настолько запретно, стыдно, неправильно, грязно, я даже не знаю… Мне бы никогда и в голову не пришло. В Универе на первом курсе мне нравился один парень. Я на него смотрел. Сидел, подперев щёку рукой, и смотрел — весь учебный день напролёт. Но никогда ничего. А потом, как я уже сказал, мама меня женила на Наденьке. Может быть, подозревала что-нибудь, поэтому приняла решение так скоропалительно. А я не нашёл в себе силы возражать. Я вообще не очень решительный, о чём вы скоро узнаете намного подробнее.
Так вот. Я целый год прожил один, в однокомнатной квартире рядом с Университетом. Работа моя была не особо обременительная, хорошо оплачиваемая. Вечера я проводил в интернете. Мне не было скучно, нет. Скорее, пусто. Я не страдал от одиночества. Мне нравилось чувство свободы. Вот я иду по улице, и меня здесь никто не знает. Никому от меня ничего не надо. Дeлаю, что хочу. Мне нравились вечера в моей пустой квартире. Я покупал себе вино, каждый раз разное, и выпивал его перед монитором. Мои окна выходили на озеро. В доме всегда была такая тишина, как будто все умерли. Я выходил на балкон с сигаретой, смотрел на воду, на сосновый лес, и никогда не видел ни одного человека.
Я много дрочил. А что ещё делать, когда ты немного пьян и впереди у тебя долгий тёмный вечер? Я, наверное, исследовал все порносайты, какие вообще были доступны. Я смотрел всё, и гомо- и гетеропорнографию. Мне очень нравились мужчины на картинках. Я зарегистрировалса на всех сайтах сразу, правда никого не искал, просто смотрел, что там делается. Так постепенно я дошёл до одного местного сайта, где геи знакомились для случайного секса на один раз.
Несколько месяцев я просматривал все новые объявления. Никого не искал, просто фантазировал, как будто бы это я. Шведы вообще очень раскованные (правда не знаю насчёт русских, в России я такие сайты не посещал). Они выкладывают свои голые фотографии, и пишут прямым текстом, что они хотят и как. Куда им что засунуть и сколько раз. Такая их открытая бесстыжесть меня очень заводила. Иногда я мечтал, как бы я сам тоже завёл себе такой аккаунт, и рассказал бы что я хочу, и показал бы себя. Какой я есть на самом деле. Я несколько раз пытался, но нет, меня что-то держало. Становилоь смешно, и мне не нравились мои фотки, снятые айфоном в ванной, с отражение заляпанного зеркала, с бэкграундом в виде дурацкого белого кафеля, с косым освещением из окна. Нетренированное бледное тело, со светлым пушком между ног, довольно стройное, но без рельефных мускулов. Шведы же, как один, были на фотографиях такие красивые, загорелые, рослые, белозубые, длинноногие блондины!
Однажды я выпил пару бокалов и решил-таки разместить свою анкету. Написал всего пару строчек, что может быть хотел бы встретиться с мужчиной без особых претензий. Возраст писать не стал. Фотографию тоже показывать не стал, вместо моего лица повесил фотографию белого котёнка. Назвался псевдонимом «Зайчик2012». Тут мне стало стыдно, и я решил всё немедленно удалить. Но мне уже успело прийти несколько откликов.
Господи, я такого в свой адрес никогда ещё не слышал! «Зайчик, давай я полижу твою дырку!» «Зайчик, я знаю, ты хочешь, чтобы тебя выдрали. Приезжай!» «Завтра в 11 у меня ланч. Давай встретимся в туалете МакДональдса. Отсосёшь у меня и у моего друга.» «Зайчик, давай я тебе суну между булок.»
Никто никогда со мной так не разговаривал. Я никогда не был объектом мужского интереса. Это было как-то неожиданно. Тоесть, достаточно пары строчек текста без фотографии, чтобы к тебе стали относиться как к дешёвой шлюхе? Вот ещё утром я был младший научный сотрудник, а теперь я уличная девка и меня всем можно? Типа, я подал сигнал, дал отмашку, и тут же масса незнакомых мужчин прибежала меня иметь во все дырки?
Среди этих писем я наткнулся на одно более-менее нормальное. Его написал молодой человек двадцати лет с умопомрачительной фотографией (хотя на самом деле, никогда не знаешь. Может быть, там скрывается совсем не тот человек!). Текст был такой: «Если ты хочешь попробывать секс с мужчиной, приезжай в гости. Всё будет на твоих условиях, как ты хочешь и когда хочешь. Я открыт для любых предложений.»
Я подумал, ну если на моих условиях… Я был один, вечер пятницы обещал был долгим и скучным, завтра не на работу. И, что уж скрывать, было любопытно. Как это делается? Да и вообще, ладно уж, скажу как есть, мне хотелось. Вот серьёзно, не знаю почему, хотелось потрогать молодого красивого блондиностого шведа. Посмотреть, как у него всё устроено. Потом просто пойду домой, и всё, никто меня не знает, никто меня не видел. И я ответил.
Он сказал, что его зовут Даг. По-шведски это означает «день», так что я не знал, имя ли это или кличка. Не важно. Назвал адрес и время, 8 часов вечера сегодня же. Я думал, мы бы сначала познакомились, встретились бы, cxодили куда-нибудь, выпили по пиву. Но он сказал, у него есть время только сегодня, и больше никогда. Ок, я снова согласился. Посмотрел по интернету, где находится его дом, быстро принял душ, и поехал.
Вы не представляете, что я испытал за время поездки! Я до этого никогда вот так не ездил: в незнакомом городе, еду неизвестно к кому, делать неизвестно что. Всю дорогу я смотрел на его фотографию в айфоне, представлял, как он лежит на огромной кровати, а я глажу его по спине. И его нежная белая кожа у меня под рукой. Скандинавское божество с льняными волосами… Одновременно я отдавал себе отчёт в том, что это мог бы оказаться какой-нибудь престарелый латинос с залысиной. Я решил так: звоню в дверь, он открывает, если это не он, то я просто разворачиваюсь и ухожу. Не переступая порог квартиры. Не будет же он меня силой затаскивать!
До этого я ни разу не бывал в шведских квартирах. Меня нe приглашали в гости. А если и приглашали, то такие же, как я, научные сотрудники, а они все жили так же, как я. На этот раз мне предстояло войти в старинный дом в стиле «северный модерн». Я набрал код, вошёл в парадную, украшенную лепниной, зеркалами и ковром на ступенях. Поднялся на второй этаж. Сердце стучало в самом горле, я даже присел на мраморный подоконник от страха, ноги не держали. Мне было невероятно весело, я такого не испытывал уже много-много лет, с самого детства. Господи, что я делаю? Неужели это правда? Неужели это я, Сергей Васильев, младший научный сотрудник? Через несколько минут я войду в эту квартиру, и там на кровати будет лежать юный викинг. Весь такой в светлых локонах, спортивный, с мускулистым телом… И он будет весь мой!
Я позвонил. И он открыл дверь. Именно такой, как на картинке, не старый латинос с пузом и лысиной. Это был он. И я сразу понял, что его действительно зовут Даг. День, ослепительный белый день. Я не нашёлся, что сказать, и просто шагнул в коридор, он запер за мной дверь. Трик-трак, в замке повернулся ключ. Дороги назад не было.
Дальше всё стало развиваться по какому-то невероятному сценарию. У меня перед глазами замелькали занавески, обои, камины, паркеты и диваны. Даг повернулся ко мне спиной и прошёл в комнату, я пошёл за ним, практически не дыша. В комнате на диване сидели ещё два парня, нет, два мальчика. Оба совершенно голые. Один держал на коленях ноутбук, другой смотрел на нас с выражением ожидания на лице. Знаете, как ребёнок ожидает, что ему сейчас дадут мороженого.
Мой провожатый сказал: «Хотите его?» Потом он повернулся ко мне: «Это Эрик и Ларс. Раздевайся.» Он легко сбросил с себя шорты, и я на какой-то момент перестал дышать. Меня как будто парализовало.
Мне этого не передать. Вы не представляете это чувство. Всё было неправильно. Всё-всё-всё было неправильно. Я всё не так себе это представлял. Во-первых, он должен быть один. Во-вторых, он должен смущаться. В-третьих, я должен вести разговор, а не он. В четвёртых, я не собирался раздеваться. В пятых, эти его друзья выглядели младше восемнадцати, а за это сажают. В-шестых в комнате должно быть темно, эротический полумрак, а тут всё было просто залито дневным светом! В седьмых… да без разницы, всё было неправильно. Всё-всё-всё!
Даг ласково рассмеялся. «Слушай, ты чего? Снимай штаны. У меня уже стоит.»
Я не мог подобрать слова из моего скудного шведского запаса. Чувствовал, что краснею, сделал шаг в сторону входной двери. «Я, наверное, пойду, ребята. Вам очень мало лет, а мне уже за 30. Мы, наверное, не очень друг другу подходим… У меня никогда не было такого опыта… Это была ошибка. Всего хорошего, досвидания…» Но Даг вдруг взял и обнял меня за плечи. Повёл меня в комнату, как будто мы были лучшие друзья, повернул к свету. Он стал расстёгивать пуговицы на моей рубашке, как будто так и надо, как будто это было самое обычное дело. Он сказал с широкой улыбкой на лице: «Всё будет хорошо, не переживай.» Ко мне подошёл один из малолеток, кажется, Эрик, и сжал мои ягодицы полной пятернёй: «Что, шлюха, забоялась, что нас трое? Дырку жалко? Придётся сегодня поработать, ничего страшного.» Тот, который был занят ноутбуком, вроде бы Ларс, поднял голову от экрана и сказал: «Взрослый дядечка, тебе не привыкать. Чего ты кривляешься, как первокурсница? Давай наклоняйся. Сам хотел, се
йчас всё будет.»
Я чуть не заплакал! Чувство бессилия, стыд, обида, страх, я не знаю. Что мне делать? Я постарался их успокоить. «Ребята, вы меня не так поняли. Я не гей. Я не собирался. Я проЯ завизжал от боли. Это было как в мультиках, когда какой-нибудь Микки-Маус падает и бьётся лбом об стену. У меня из глаз посыпались звёзды. Я захлебнулся собственным криком, перестал дышать. У меня было такое впечатление, что глаза выскочили на лоб. В порнофильмах всё было совершенно не так! Там красивые мужчины с размаху садились на огромный член, и тут же начинали стонать от удовольствия.
Ребята на секунду остановились, растеренно замерли около меня. В конце концов они же не были какими-нибудь садистами, они хотели просто весело провести время, а я тут ору благим матом. Я глотал слёзы и умолял: «Не надо, пожалуйста, не надо!» Должно быть, я тогда выглядел очень жалко. Взрослый дядька стоит враскоряку на четвереньках, размазывает сопли по лицу, всхлипывает, просит его отпустить. А трое весёлых шведских детей со стоящими членами воспринимают всё это как развлечение…
Я почувствовал, что меня это очень заводит. Так заводит, что я мог бы согласиться, чтобы мне порвали дырку ещё раз. Поэтому я не вскочил, не убежал, а только раскорячился поудобнее и попросил быть осторожней. Один из школьников ответил: «Осторожней надо было быть, когда объявление писал. Теперь-то какая разница? Ты бы, шлюха, не срамилась. Подмахивай как следует, пока я тебе не двинул.» Другой сунул мне в рот два пальца, чтобы я не смог сомкнуть зубы, и в моё лицо уткнулся его член.
Я послушно открыл рот и принялся сосать, как умел. Эрик прокомментировал: «Старайся, сучка, может быть отпустим тебя, если хорошо отсосёшь. Срам какой, взрослый мужчина, а сосёшь кое-как. Ну, глотай, открой горло, не давись. Ну, раз-два-три, оп!» Я задержал дыхание и почувствовал, как в глотке у меня оказалась головка его члена. Это было… как бы получше выразиться… очень много. У меня в горле никогда не было таких больших предметов. Я читал в интернете, что с непривычки многих тошнит, но я ничего такого не почувствовал. Тошноты не было, но был страх, что я задохнусь, или не смогу говорить. Сосать мне больше было не нужно, член сам ходил туда-сюда.
Ларс крепко сжимал мои яйца, оттягивал и выкручивал их, правда не дотрагивался до члена. Я понимаю, это был бы настоящий люкс. К тому же, если бы я кончил, вся история тут же перестала быть интересной, и стала бы такой, какая она и была на самом деле — ужасной. Из игры она превратилась бы в настоящее изнасилование.
Я и раньше замечал, что Даг был настроен ко мне наиболее дружелюбно. Даже заботливо. Может быть, потому, что он был старше всех? Он зачерпнул ещё крема и щедро намазал мою задницу внутри и снаружи. Он больше не пытался войти, но приставил головку к моему очку и шепнул мне на ухо: «Садись сам, так будет меньше больно.» Я понял, мысленно поблагодарил его, и начал медленно, по миллиметру, опускаться на его член. Зад горел огнём, я чувствовал, как рвётся моя дырка, я впускал его по чуть-чуть, замирая от боли, всхлипывая, дрожа всем телом, приседая, утирая сопли. Если бы ни член во рту, я бы заорал, выкрикивал бы самые грязные ругательства. Но вот, вроде бы, член вошёл целиком, по самые яйца. Даг шлёпнул меня по заднице, подвигался во мне. Опять вспышки боли. Он начал медленно выходить, я заизвивался на четвереньках. Он снова шепнул мне: «Слезай сам, потом снова садись.» Я так и сделал. После нескольких повторов дело пошло немного легче. Хотя, я чувствовал, что порвался, как девушка в первый раз.
Эрик сказал, что я плохо сосу и оставил моё горло в покое. Я открывал и закрывал рот, пытаясь понять, насколько мне повредили голосовые связки. Они с Ларсом занялся моей грудью. Странно писать «моя грудь». У мужчин нет груди, это у женщин есть. Но ребята за какие-то минуты заставли меня прочувствовать, что у меня тоже есть грудь. Они вытягивали мои соски, щипали, тёрли, крутили и дёргали, кусали, сосали, сжимали. Вскоре я ощутил, что мои бедные натруженные соски так болят, как будто я регулярно кормлю грудью двух нетерпеливых малышей. Я подумал, как я в понедельник пойду на работу, у меня соски будут торчать через футболку. После таких игр нужно носить лифчик! Или отдыхать с неделю, пока всё не придёт в норму.
Даг уже вовсю трахал меня в зад. Сначала медленно, потом всё быстрей и сильней, уже не заботясь обо мне. Не знаю, нравилось ли мне. Было не очень больно, и на том спасибо. Скоро он яростно схватил меня за бёдра, прижал к себе, и кончил внутрь, пару раз выкрикнув что-то по-шведски. Не знаю, что именно, но догадываюсь, что все мужчины в мире кричат в такие моменты примерно одинковые слова. Я почувствовал, что в меня залили приличное количество спермы. Я подумал, что сейчас обделаюсь. Но мою дырку тут же снова заткнули членом. Ещё пару минут, и один из школьников кончил мне в прямую кишку. Когда я был в их возрасте, я тоже мог кончить через две-три минуты. Теперь же я был очень возбуждён, но оргазм был всё-таки ещё очень далеко.
Потом место за моей спиной занял третий парень. У него был действительно огромный член, как показывают в порнографических фильмах. Выглядело это угрожающе, как у коня, честное слово. Я понимал, что мне кранты. Буду под себя ходить, придётся сидеть на работе с куском ваты в жопе. Когда он начал вставлять мне свою палку, я пару раз застонал, закусил зубами собственный кулак. Даг снова дал мне добрый совет: «Старайся! Поднатужся, как будто срёшь, дыши глубже, двигайся ему навстречу.» Я так и сделал. И в меня вошёл огромный лошадиный елдак, вдруг весь целиком — ух! — провалился в глубину моего тела. Он заполнил меня всего, растянул, раздвинул до предела. Я подумал, смогу ли я теперь сжать дырку, или я обделаюсь по дороге домой?
Да фиг с ним! Мне было так хорошо! Я ведь именно этого и хотел всю свою сознательную жизнь. Вот я стою тут на четвереньках, а меня во все дыры трахают трое красивых белокурых гимназистов. Я такой весь голый, растянутый, разобранный, предоставленый на всеобщее обозрение, делайте со мной что хотите. Ноги раздвинуты, булки разведены в разные стороны, жопа поднята, в пояснице прогнулся, голова ниже зада, щекой прижат к дубовому лакированому паркету. Вижу, как мои яйца беззащитно свисают между ног, качаются в такт ебли. Я — взрослый дядечка, доцент в очках и с ноутбуком подмышкой, в костюме и при галстуке. И вокруг меня трое почти что детей, в юридическом понимании. Трое иностранцев, чьи-то детки. Самоуверенные, самовлюблённые, спортивные, богатые, спокойные, красивые, молодые, сладкие, гладкие, длинноногие, голубоглазые. Которых никогда ни за что в жизни не ругали. Никому ничего не должны. Для них вся жизнь — игра. Развлечение. И я — тоже игра. Ласковые, озорные дети.
И эти дети дерут меня, как уличную девку. Накачали меня спермой, залили в кишку литр горячей липкой жидкости. У меня трясутся колени, я устал, мне порвали уголки губ, растянутое натёртое очко уже не болит, а только приятно жжёт. Я охрип, мне надо в туалет, больше не могу. Ребята тоже устали.
Всё закончилось внезапно. Даг закурил сигарету, не вынимая из меня члена. Он тихо засмеялся: «Эрик, дай мне его трусы, надо чем-то дырку заткнуть, а то он нам весь пол уделает». Что? Я не верю своим ушам, хотя у меня нет сил удивляться. Его хуй покидает мою задницу, и тут же мне начинают засовывать мои собственные трусы. Между прочим, самые лучшие и дорогие, какие у меня есть. Специально сегодня надел! Я чувствую, как комок трикотажной ткани плотно заполняет мою кишку. Кажется, что он очень большой, мне неудобно двигаться. Даг меня утешает: «Домой придёшь, вытащишь. Ничего, потерпи немножко. А то обосрёшься по дороге. Ты весь рваный, будет болеть несколько дней, потом пройдёт. Не вздумай выпустить сперму до дома, подержи в себе пару часиков, такие у нас правила!»
Раз — и я уже на улице. Они не дали мне принять душ или вызвать такси, разрешили одеться и выставили за дверь. В коридоре мне милостиво дали стакан воды, который я выпил, стуча зубами о край стекла. Спасибо, я так был за это благодарен! И за затычку тоже. Без неё я бы не дошёл до дома. И вот я оказался на улицах Стокгольма, точнее на Сёдермальме. Было 11 часов вечера, белая ночь, солнце висело у горизонта, и всё было розовым и прекрасным. Я набрал полную грудь воздуха. Щёки горели, шёл я на полусогнутых ногах, и, наверное, выглядел странно. Чувствовал, как из задницы начинает понемногу выливаться, несмотря на затычку. Наверное, скоро будет заметно сзади на джинсах.
Я, как девчонка после первого раза, бегу домой с порваной дыркой, с мокрыми окровавленными трусами. Так приятно болит между ног. Ноют истерзанные соски, торчат вперёд, как два заметных бугорка под футболкой. Яйца гудят, мне так и не дали кончить, дома сам справлюсь. И переполненный пузырь тоже — мне же не разрешили зайти в туалет. Дома, всё сделаю дома. Я думал, как здорово, что у меня есть секрет, о котором никто не знает. И ещё интересно, были ли в толпе мужчины, у которых тоже болела задница? У которых тоже был секрет? Мне казалось, что да.
Я не шёл, я летел по улице. Я был такой счастливый! Меня распечатали, я больше не целка. Мир был полон новых возможностей. Я бежал домой, к моей ванной, туалету и интернету. И я хотел ещё 🙂
Kalle Söderberg
kallesoderberg2013@gmail.com