Рука, полусогнутая в локте, ходуном ходит вверх-вниз, и уже кажется, что рука эта, неразрывно связанная согнутыми в кулак пальцами с вертикально торчащим членом, совершенно неподвластна воле своего хозяина, — стремительно нарастая, ощущение сладостного удовольствия, разлитого по всему телу, с каждым мгновением — с каждым движением кулака — необратимо множится, набухает свербящим зудом в промежности, в огнём полыхающем несгибаемом члене, в мышцах стиснутого, сдавленного вжатыми в стул ягодицами ануса… тяжело, прерывисто сопя, сидящий за столом Сява неотрывно смотрит на мерцающий в полумраке комнаты монитор компьютера: там, на мониторе…
ощущение удовольствия, разлитого между ног, на мгновение фокусируется где-то в жаркой глубине ануса, превращаясь в сгусток невыносимой сладости, и… непроизвольно сводя вытянутые под столом ноги, Сява стремительно подаётся бедрами вверх, судорожно сжимая, до боли стискивая сладко свербящие ягодицы… на миг у Сявы перехватывает дыхание, — сладострастно сдавливая ягодицами мышцы огнём полыхнувшего ануса, Сява приоткрытым ртом невольно издаёт всхлипывающий стон, и — одновременно с этим непроизвольным стоном-выдохом из зажатого в кулаке несгибаемо твёрдого, сладостью распираемого члена, упруго подпрыгивая, подскакивая вверх, стремительной змейкой вылетает струя мутновато-белой спермы… и сразу же, вслед за этой струйкой, дёрнувшись в кулаке, член извергает вторую порцию спермы, но она уже не фонтанирует, как первая, не подлетает вверх, а, покрывая головку, липким жаром заливает пальцы…
всё! — тупо глядя на монитор невидящим взглядом, Сява устало расслабляется, оседает всем телом на стул, чувствуя, как в запревшей промежности ощущение удовольствия медленно скукоживается, исчезает, уступая место знакомой опустошенности, — в комнате возникает характерный запах обильно спущенной спермы…продолжая держать в неприятно липком кулаке слабеющий, теряющий твердость член, Сява тупо смотрит на монитор; и — по мере того,как испаряется, уходит из тела ощущение только что пережитого наслаждения, со дна Сявиной души, как с илистого дна тухлого непроточного водоёма, вновь поднимается мутной волной чувство беспомощной и оттого еще более острой, более жгучей ненависти… «пидарасы», — думает Сява, глядя на монитор.
В комнате — полумрак; сидя за столом с расстегнутыми, распахнутыми штанами, из которых уже не вздымается, не торчит сладко зудящим, вверх устремлённым колом, а вяло — отработано — кукожится в липких, свёрнутых в кулак пальцах липкий член, Сява с нарастающей ненавистью смотрит на то, что происходит на мониторе, — там, на мониторе, понятия не имея о том, что Сява только что кончил и что его, Сяву, всё это уже ни капли не возбуждает, неутомимо трахаются два юных симпатичных паренька: один из парней, светловолосый, по-мальчишески хрупкий, лежит на спине, запрокинув над головой широко разведённые, полусогнутые в коленях ноги, в то время как парень другой, нависая над ним, ритмично и вместе с тем мощно, уверенно двигает задом; камера движется, не стоит на месте, показывая парней то сбоку, то сверху, то крупным планом… время от времени губы парней соединяются, жарко сливаются в затяжном поцелуе, и тогда тот, что сверху, на какой-то момент сбивается с ритма, но потом губы их сноваразъединяются, ритм восстанавливается, и камера, скользя по глазам парней, бесстрастно фиксирует, что парни эти не просто трахаются-кайфуют, а — они счастливы…
они счастливы, эти юные парни, и им, абсолютно уверенным в своём неотъемлемом праве на это счастье, наплевать и на камеру, что бесстрастно фиксирует их трах, и на того, невидимого, кто в этот момент, снимая сладостное соитие, держит камеру в руках… парни по-настоящему счастливы — им, упоённым трахом, плевать-наплевать на Сяву, одиноко сидящего в полумраке комнаты с липким членом в неприятно липком кулаке, и это на Сяву действует больше всего… больше всего на Сяву действует именно это — то, что парни искренне и безоглядно, неподдельно счастливы.
— Пидарасы… пидарасы грёбаные! — уже не думает, а шепчет Сява, вкладывая в каждое слово всю силу своей неподдельной ненависти; Сява действительно их ненавидит, и ненависть его действительно сильна… а как иначе? Трахаются, смеются… их презирают все, а им всё нипочём, этим гребаным педикам! Блин… вот так всегда — снова не приготовил салфетки заранее, чтобы стереть с пальцев и с члена сперму… всё, бля, одно и то же… «грёбаная жизнь!» — думает Сява, приподнимаясь со стула, чтоб дотянуться до ящика стола, где у него, у Сявы, лежат салфетки… и хотя пачку салфеток Сява покупал совсем недавно, салфеток в пачке осталось немного — все салфетки уходят у Сявы на очистку члена от спермы… «надо купить — не забыть… а эти педрилы кайфуют — им хоть бы хер!» — думает Сява, с искренней ненавистью глядя на монитор. — Будет вам хоть бы хер… всех, бля, на чистую воду выведем!»
Тщательно вытерев пальцы и член, Сява, убрав член в трусы, застёгивает штаны; парни на мониторе близки к оргазму — они содрогаются от наслаждения, но Сяве всё это уже нисколько неинтересно, — наведя курсор на кнопку «стоп», Сява без всякого сожаления закрывает плеер, и парни, не кончив, в то же миг исчезают с монитора, как если б их не было вообще… лучше б их не было вообще — в принципе! Потому что… а собственно, почему?
Минуту-другую Сява сидит неподвижно, глядя на усыпанный ярлыками монитор компьютера, — Сява думает о предстоящей «акции возмездия», и чувство ненависти в его душе медленно преобразуется, трансформируется в сладкое предвкушение поимки потенциального извращенца, возмечтавшего безнаказанно потрахаться, покайфовать с пацаном… «всех, бля, на чистую воду выведем!» — думает Сява, и это не просто слова: в этих словах сфокусирована для Сявы quinta essentia его устремлений и интересов… да, именно так! Именно так: в последнее время самым значимым для себя, самым главным и важным Сява считает охоту на извращенцев, потому что это… это — и только это — Сяву по-настоящему и волнует, и раздражает, и радует: «пидарасы…» — думает Сява, пытаясь представить, как будет выглядеть их «клиент», когда глазки его заблестят маслянисто при виде соблазнительно юного «Артёма», и тут вдруг возникнут они, борцы с извращенцами… «главное, — думает Сява, — чтобы он клюнул — чтобы на встречу пришел…ну, а там… мало ему не покажется!»
На счету их группы уже две поимки… точнее, поимка одна, потому как с первым «клиентом» вышел облом: на встречу с Антоном, изображавшим «мальчика с сайта знакомств», пришел наглый спортивный парень лет двадцати пяти, и… он подошел к Антону, стоявшему, как заранее было условленно, чуть в стороне от троллейбусной остановки, спросил у Антона закурить — и тут, явно поторопившись, Максим дал команду «вперёд!»; они вчетвером — Макс, Сява, Серёга и Толик — быстро направились в сторону Антона, извращенец это мгновенно просёк, но, как ни странно, ни капли не испугался, не растерялся — он посмотрел на Антона насмешливо и, так же насмешливо проговорив Антону «будь здоров», неторопливо двинулся от Антона в сторону — как ни в чём ни бывало… конечно, они нагнали его, желая выяснить, что он хотел от Антона…
ну, то есть, желая его, явного извращенца, разоблачить и прищучить, да только — что толку: парень снова нисколько не растерялся, сказал, что спросил закурить, и, стряхнув с сигареы пепел, в свою очередь, не скрывая насмешку, нагло, почти издевательски поинтересовался, чем вызван такой небывалый ажиотаж, похожий на возбуждение… короче, предъявы не получилось — пришлось им в тот раз ретироваться, — первый блин у них вышел комом… и всё потому, что они поспешили — не дали тому извращенцу времени проявить свои истинные намерения в отношении Антона, изображавшего «мальчика с сайта знакомств».
Вот, а в случае со вторым «клиентом» вышло практически всё так, как Сява видел в роликах на You Tube и еще видел в роликах, размещенных на специальном сайте единомышленников… да, практически всё было так, как у других охотников за извращенцами: регистрация на популярном сайте знакомств, фотка Антона под именем «Владик», внешне невинная запись в том смысле, что «мне 18 лет, друзей настоящих нет, хочу познакомиться с кем-нибудь для общения»… короче, наживка в виде несовершеннолетнего искателя общения на сайте знакомств была заготовлена, и — долго ждать не пришлось: буквально через два дня появился «клиент», после коротенькой переписки предложивший «Владику» сделать классный минет; чтоб не спугнуть извращенца, «Владик» не очень уверенно как бы начал отказываться, говоря, что ему «всего 18 лет», но извращенца это лишь раззадорило: он предложил «Владику» небольшую сумму за то, что «Владик» даст ему отсосать, и — «Владик», еще поломавшись чуть-чуть для достоверности ситуации, сгласился на встречу… ну, а дальше всё было так, как на роликах на You Tube.
На встречу с Антоном-«Владиком» в назначенный час явился внешне ничем не примечательный парень, как потом выяснилось, тридцати трёх лет — продавец-консультант одного из крупнейших в городе магазинов бытовой техники; невысокий смазливый Антон, школьник-десятиклассник, внешне вполне походил на четырнадцатилетнего тинэйджера-акселерата, так что у извращенца, уже предвкушавшего удовольствие, никаких подозрений при виде Антона не возникло, — «Владик», получив для пущей реалистичности половину оговоренной в переписке суммы, предложил извращенцу пройти в «укромное место, где нет никого и никто не увидит», и — когда в этом самом месте, где в прорехе между гаражами уже наготове сидела «группа захвата», извращенец опустился на корточки, одновременно с этим протянув руки, чтоб расстегнуть на джинсах «Владика» зипер, Антон достаточно громко произнёс условную фразу: «Подожди… я сейчас отолью»… вспоминая, как, едва услышав эти слова, в одно мгновение друг за другом они, группа Макса, вскользнули из прорехи, взяв в кольцо растерявшегося извращенца, уже раскатавшего свои губы для отсоса, Сява, сидящий в полумраке своей комнаты, мстительно улыбается… есть что вспомнить!
Ох, как же он, тот извращенец, перепугался! Толик, как было условленно, свистнул два раза, и тут же из-за угла соседнего дома подоспели еще человек семь пацанов — одноклассников и друзей Антона, которые пожелали тоже поучаствовать в поимке извращенца, — всего набралось человек двенадцать! Ну, а потом… да, самое главное началось потом, когда Макс, пристально глядя в глаза извращенцу, начал с ним, с извращенцем, проводить воспитательную беседу; вопросы Максим задавал уверенно и напористо, то и дело требуя отвечать на вопросы внятно и четко, — явно застигнутый на месте явного преступления, любитель делать мальчикам минет сам выбрал беседу — вместо того, чтоб идти в полицию… почти час продолжалась беседа: сначала Максим узнал-уточнил все анкетные данные, потом дотошно выспрашивал-выяснял, что извращенец планировал сделать после минета ещё, сосал ли он у других пацанов, когда это сделал в первый раз, ебался ли в жопу с пацанами, читал ли он Библию, где четко написано, что всёто мерзость…
понятно, что извращенец ото всего открещивался — убеждал их, что случай такой в его жизни первый, что он сам не знает, как такое могло прийти ему в голову… а Макс в ответ называл статьи Уголовного кодекса, пояснял, что бывает с таким на зоне, и спрашивал снова, снова и снова, требуя отвечать на вопросы четко и внятно, — короче, беседа та длилась не меньше часа, и всё это время пацаны, что там были, наблюдали-слушали, затаив дыхание — лишь время от времени кто-то вставлял уничижительные реплики, высказывая своё презрение к любителю пацанячих членов … ну, а в конце беседы Серый, чуть отвернувшись, поссал в заготовленную бутылку, и содержимое этой бутылки Макс под весёлые аплодисменты присутствующих медленно вылил на голову извращенца, чтоб тот запомнил… чтоб навсегда запомнил, что секс с малолетними — это преступно.
Словом, всё получилось на высшем уровне! Классно всё получилось — не хуже, чем на тех роликах, что размещают такие же парни, как и они, на сайтах борцов с извращенцами… в тот раз они тоже снимали на телефон, но ролик у них не получился — вышло всё смазано, с плохим звуком, и потому они решили свой ролик нигде не размещать; Макс — вдохновитель и организатор их группы — сказал, что пусть это будет считаться практической тренировкой по выявлению извращенцев, а уж к работе со следующим «клиентом» они подготовятся более основательно — всё продумают до мелочей… «а следующий клиент уже на крючке — уже проглотил наживку… сломаем, бля, кайф извращенцу… ещё как сломаем!» — мстительно думает Сява, машинально тиская, теребя-сжимая через штаны вновь набухающий член, — у Сявы бывает так часто: кончит он, Сява, в кулак, а через четверть часа вроде как снова хочется продолжения… секунду-другую поколебавшись, Сява расстёгивает штаны опять — и в этот момент начинает вибрировать телефн, одновременно с вибрацией издавая звук буксующего автомобили, — взяв телефон, Сява смотрит, кто ему звонит… Макс!
Сяве — Святославу — девятнадцать лет, а Максиму, или просто Максу, уже двадцать два, Максим служил в армии, точнее, служил он на флоте, и Сява относится к Максу как к старшему другу — с искренним уважением; они вместе учатся — в одном институте, на одном факультете, только на разных курсах… а познакомились они, Святослав и Максим, на акции, проводимой в защиту традиционных ценностей: они вместе несли растяжку «СОДОМ НЕ ПРОЙДЁТ!»… вот с того дня все, собственно, и завертелось-закрутилось: Макс предложил — по примеру других городов — организовать небольшую группы по выявлению извращенцев, чтобы тем самым внести практический вклад в дело всеобщей борьбы с этой мерзостью, Сява идею эту воспринял всей душой, потому как он уже видел ролики на You Tube — видел, как пацаны, неравнодушные к этой мерзости, извращенцев не только ловят, но и наказывают…
всё это было в субботу; а через день, в понедельник, изъявили желание делать доброе дело ещё два человека: Серёга, ровесник и одноурсник Сявы, и Толик, однокурсник Макса — вот так у них и образовалась полноценная группа из четырех человек; ну, а поскольку как-то само собой тут же решилось, что выявлять они будут тех извращенцев, кто посягает на мальчиков, то, естественно, тут же возник вопрос, кто из них будет играть роль этого самого мальчика, то есть, кто из них будет приманкой-«живцом»…
ни Сява, ни рослые Толик с Серёгой, ни тем более взрослый Макс при всём желании выглядеть лет на четырнадцать или даже пятнадцать никак не могли, и тут Максим вспомнил, что в одном доме с ним проживает школьник-десятиклассник по имени Антон, с которым, как сказал Макс, можно попробовать эту тему перетереть; в тот же вечер Максим встретил Антона во дворе, и Антон, едва выслушав Макса, без всяких раздумий согласился стать так же, как и они, борцом с извращенцами — невысокий смазливый Антон, которому было на тот момент почти шестнадцать, но которому можно было по внешнему виду дать четырнадцать с половиной, без колебний-сомнений согласился быть в роли «живца»-приманки, — так в их группе борцов с извращенцами стало пять человек… классная группа образовалась — не хуже, чем у других!
— Да, Максим, слушаю, — говорит Сява, поднося телефон к щеке.
— Ты не спишь еще, Святослав? — голос у Макса, как всегда, упруг и напорист.
— Да ну! — хмыкает Сява. — Рано еще… я только собрался сходить на форум… может, кто что написал интересное… или, может быть, кто-то выложил новый ролик — надо быть в курсе наших событий!
— Ролик мы скоро выложим сами! — Сява слышит, как Макс, говоря это, предвкушающе смеётся. — Здесь у меня Антон сидит — передаёт тебе привет… так вот, Святослав: мы только что договорились с клиентом о встрече — забили на завтра стрелку…
— Ёлы-палы… уже?! — Сява чувствует, как в груди у него что-то сладостно ёкает… и даже не ёкает, а возникает в груди щекотливое чувство нетерпеливой дрожи, как это бывает порой у долго сидящих в засаде охотников, когда на прицеле у них появляется зверь. — Где будет встреча?
— В кафе для начала… я тебе скрин сейчас сброшу на мыло — сам почитай, какой был разговор, — Макс приглушенно смеётся. — Ты распечатать сможешь?
— Конечно!
— Вот… завтра бери распечатку с собой, чтоб пацаны почитали тоже — чтобы они были тоже в курсе… ну, а с утра в институте встретимся и всё в деталях обсудим — договоримся, что и как будем делать… надо как следует подготовиться.
— Ясно! Жду сейчас скрины… — Сява, глядя на монитор компьютера, машинально сжимает, пальцами тискает-мнёт через брюки полустоячий член.
— Я высылаю… всё, до завтра! Утром созвонимся.
— Да, я понял!
«Значит, срослось… всё получилось! — нетерпеливо думает Сява, тиская член. — Будет педрила у нас на кукане… мало, бля, не покажется! Будет тебе и весна, и весеннее настроение… всё тебе будет — по полной программе!» Сява, думая так — мысленно обращаясь к извращенцу, раскатавшему похотливые губы на Антона, подключается к интернету, но письма от Максима ещё нет, и Сява, чтоб не сидеть, ожидая письмо, впустую, тянется к стопке бумаг, где лежит распечатка первого разговора… и хотя Сява всё это читал уже несколько раз, он решает ещё раз всё прочитать сначала, — опять расстегнув штаны, Сява засовывает руку в трусы и, чуть откинувшись на спинку стула, снова — в который уж раз! — скользит взглядом по куцым строчкам зафиксированного диалога между малолетком Артёмом и извращенцем по имени Вадим… конечно, он, может быть, вовсе не Вадим — он, может, имя это себе придумал, как Макс придумал имя Антону для переписки на сайте знакомств, но это всё уже не суть важно, это всё уже несущественно… главное, что совращение налицо, и совращение это у них зафиксировано, — вот они, три скреплённых между собой листка бумаги:
«Вадим: привёт! есть кто живой?
Артём: привет… есть… а ты кто?
Вадим: парень… обычный парень… чем занимаешься?
Артём: ничем… просто сижу…
Вадим: как настроение?
Артём: весеннее…
Вадим: да, весна… щепка на щепку лезет… да?
Артём: в смысле?
Вадим: во всех… есть желание?
Артём: ты про что?
Вадим: ну, потрахаться… под настроение… да?
Артём: не знаю…
Вадим: а ты здесь зачем? чего ты хочешь?
Артём: просто общаюсь… ищу друзей.
Вадим: а лет тебе сколько?
Артём: 14
Вадим: хочешь, я дам тебе адрес своей страницы с паролем для входа?
Артём: а для чего?
Вадим: ну, пообщаемся с глазу на глаз… интересуешься сексом?
Артём: как все… интересуюсь немного… а что?
Вадим: можем об этом поговорить… если, конечно, ты этого хочешь… хочешь?
Артём: хочу…
Вадим: значит, даю тебе ссылку на адрес моей страницы <>, а это пароль <>, чтоб войти… и я эту запись свою удаляю…
Артём: всё, я скопировал…
Вадим: ну, заходи… я тебя жду»
В этот момент контакта с потенциальным клиентом пришел Антон, срочно вызванный Максом из дома, и Максим пояснил им, Антону и Сяве, что клиент этот, видимо, довольно опытен, а это значит, что он, скорее всего, не так прост, как те примитивные извращенцы, что жаждут как можно быстрее потрахаться, поиметь мальчишку в зад или в рот, и потому от них, от группы борцов с извращенцами, наверняка потребуется — в деле разоблачения этого явного извращенца — максимум осторожности и терпения, — Антон, нетерпеливо сев на место Максима, введя данный клиентом пароль, под ником «Артём» открыл персональную страницу «Вадима», и — разговор продолжился… машинально сжимая, тиская через брюки нетвердый, но вновь уплотнившийся, потолстевший — приятно потяжелевший — член, Сява неспешно продолжает чтение:
«Артём: это я…
Вадим: вижу… ну, говорить будем как? откровенно?
Артём: да, откровенно… о чём говорим?
Вадим: да обо всём… о весне… или о сексе, если ты хочешь…
Артём: можно о сексе…
Вадим: отлично! ты написал, что ищешь друзей… а что-то конкретно интересует?
Артём: ну, и конкретно… тоже…
Вадим: что именно?
Артём: ну, я не знаю, как сказать… мне 18 лет… вот… я не знаю, как говорить… не говорил ни с кем откровенно…
Вадим: просто будь откровенным, и всё…
Артём: это легко сказать… а ты сам… что хочешь ты сам?
Вадим: поговорить для начала… вот, к примеру, скажи: ты дрочишь?
Артём: я? как и все… а ты?
Вадим: ну, когда не с кем, то да… кстати, в 18 лет у парней он бывает уже большой… у тебя он какой? большой?
Артём: нормальный…
Вадим: а нормальный — это какой?
Артём: ну, сантиметров 15… я не мерил
Вадим: а почему ты мерил?
Артём: не знаю… просто не мерил, и всё…
Вадим: может, ты хочешь встретиться?.. эй!.. ты чего молчишь?
Артём: а ты что предлагаешь?
Вадим: а ты что хочешь?
Артём: я что хочу? не знаю… а ты?
Вадим: хочешь, я у тебя отсосу? если хочешь…
Артём: ну, я не знаю…
Вадим: чего ты не знаешь? хочешь ты или нет?
Артём: а ты?
Вадим: я не прочь у тебя пососать… ну, или ты меня трахнешь… хочешь?
Артём: как?
Вадим: в жопу… ты уже пробовал с кем-нибудь?
Артём: нет… в жопу не пробовал.
Вадим: а вообще?
Артём: что вообще?
Вадим: ну, может сосал у кого-то… сейчас пацаны это делают часто…
Артём: что они делают часто?
Вадим: ну, друг у друга…
Артём: что друг у друга?
Вадим: сосут… в твоём возрасте парни так делают часто… друг у друга сосут или шпилят друг друга в попки … словом, кайфуют между собой… ты уже пробовал?
Артём: мне 18 лет всего… только 14…
Вадим: и что? в 18 лет уже хочется сильно… пробовал с кем-нибудь?.. эй, не молчи!..
Артём: ну, один раз…
Вадим: только один?
Артём: да
Вадим: и когда это было?
Артём: недавно… где-то дней десять назад… на весенних каникулах
Вадим: с кем ты пробовал?
Артём: с одним пацаном… на дне рождения.
Вадим: твой ровесник?
Артём: да… может, чуть старше … он в девятом учится…
Вадим: а ты?
Артём: в восьмом…
Вадим: что же вы делали?
Артём: ну, мы пьяные были… не очень, но всё равно…
Вадим: и что вы делали?
Артём: ну, всё такое…
Вадим: что всё такое?
Артём: зачем тебе это?
Вадим: ну, интересно… я сам таким был
Артём: а тебе сейчас сколько?
Вадим: 33… эй, чего ты молчишь? может, я для тебя староват?
Артём: нет, почему… всё нормально.
Вадим: я это просто спросил… ты высокий?
Артём: нет, не очень… как все пацаны.
Вадим: значит, ты был на дне рождения, выпил там, и… что вы делали — ты и пацан?
Артём: ну, я не знаю…
Вадим: как ты не знаешь? не помнишь?
Артём: помню… мы обнимались сначала… ну, целовали друг друга, лапали… типа как парень с девчонкой…
Вадим: ну, и кто же был парнем, а кто девчонкой?
Артём: я не знаю… об этом не думал… просто мы целовались…
Вадим: взасос?
Артём: да… мы пьяные были… вот, а потом…
Вадим: эй, чего замолчал? говори, что потом…
Артём: мы друг у друга сосали члены…
Вадим: это он предложил?
Артём: да… мы пьяные были и оба хотели
Вадим: где вы сосали?
Артём: за домом… за гаражами
Вадим: кончили в рот?
Артём: нет, не в рот…
Вадим: а куда?
Артём: просто на землю… не в рот
Вадим: классно было? тебе понравилось?
Артём: ну, ничего… прикольно, да…
Вадим: мне бы понравилось…
Артём: ну… мне тоже…
Вадим: значит, понравилось?
Артём: я же сказал…
Вадим: да, я понял… а где этот пацан сейчас? он с тобой учится в одной школе?
Артём: он вообще из другого города… он приезжал на каникулы к тетке… ну, типа в гости к ней приезжал…
Вадим: ясно! хочешь ещё?
Артём: что?
Вадим: ну, как с тем пацаном… дать пососать… хочешь?
Артём: не знаю…
Вадим: я отсосу у тебя, если хочешь… эй, чего ты молчишь?
Артём: я не молчу…
Вадим: просто мы встретимся, и я у тебя возьму — отсосу… ну, чего ты молчишь?
Артём: мне на кроссовки надо…
Вадим: сколько?
Артём: ну, сколько сможешь… дашь?
Вадим: не вопрос!
Артём: сколько ты дашь?
Вадим: сколько смогу…
Артём: а сколько ты сможешь?
Вадим: ну, для начала 1 т.р…. вот, а встретимся несколько раз, и соберешь себе на кроссовки…
Артём: я не встречался так ни с кем…
Вадим: ты же сосал у друга… а он у тебя… сам говоришь, что приятно было…
Артём: он мне не друг… просто знакомый
Вадим: вот, познакомишься также со мной… или не хочешь? уже передумал?
Артём: ну, я не знаю… мне надо подумать…
Вадим: я понимаю… уже подумал?
Артём: нет… я думаю…
Вадим: я б не думал…
Артём: я же не знаю тебя…
Вадим: познакомимся…
Артём: ну, всё равно… надо подумать…
Вадим: ну, а как долго ты будешь думать?
Артём: завтра я буду в это же время… ну, и тогда я точно скажу… так ты согласен?
Вадим: ну, а что делать? согласен… можно тебе дать совет?
Артём: да, конечно…
Вадим: смотри на всё это проще… дашь пососать, и за этот кайф 1 т.р. у тебя в кармане…
Артём: ладно, до завтра»
Стиснув член, Сява нетерпеливо смотрит на монитор компьютера, но комп Сявин молчит, и Сява, отложив в сторону распечатку вчерашнего разговора, какое-то время сидит неподвижно… «дашь пососать, и за этот кайф… извращенец, бля… пидарас!» — думает Сява, сжимая член; всё это было вчера: он, Святослав, сидел у Максима дома, они говорили об извращенцах — говорили о том, как их невидимо много вокруг, и количество это нисколько не уменьшается, а только растёт и растёт…
ещё говорили о том, что им для работы нужно будет купить недорогую компактную видеокамеру, что скоро, возможно, им придётся снимать квартиры, куда на «живца» они будут заманивать извращенцев, что на всё это им нужны будут деньги, а это значит, что борьбе с извращенцами нужно будет в ближайшее время придать новый формат: можно будет, к примеру, сделать что-то типа «сафари», на которое за разумно умеренную — вполне посильную — плату можно будет, особо не афишируя, приглашать тех парней, кто действительно неравнодуен к искоренению этого зла… разве мало таких парней?
А ещё… еще, например, можно будет купить приличных размеров фаллоимитатор и — точно так же, как Сява видел это на одном размещённом в сети ролике, заставлять извращенцев этот фаллоимитатор целовать, облизывать… или даже сосать — вот будет жесть! Словом, планы у них намечались грандиозные, и настроение у обоих было приподнятое, боевое… на компе Макса была открыта страница «Артёма» с прошлогодней фоткой Антона, вполне симпатичного тинэйджера, якобы ищущего друзей для переписки или общения, но больше часа всё было глухо и тихо — никто на наживку не вёлся, никто не клевал; Сява даже подумал, что ему уже нужно ехать домой, как вдруг… на индикаторе оповещения желтый цвет сменился зелёным, и — на странице «Артёма» возник-появился один из тех, ради кого это всё, собственно, и затевалось: «есть кто живой?»
И хотя Сява всё то время, что он находился у Макса, в глубине души ждал этого мгновения, всё равно на какой-то миг он, Сява, невольно растерялся, поняв, что приманка сработала… а вот Макс, как настоящий охотник, не растерялся ни на миг: победно глянув на Сяву враз заблестевшими глазами, он тут же уверенно переместился за свой компьютерный стол, и пальцы его нетерпеливо заплясали, заскользили по клавиатуре: «привет… есть… а ты кто?»; Максим, вступив с извращенцем в виртуальный контакт — начав общение, тут же, не отрывая взгляд от монитора, позвонил Антону, чтобы тот, если важным ничем не занят, как можно быстрее пришел к нему, то есть к Максу…
конечно, им, Святославу и Максу, можно было б вполне обойтись без Антона — можно было б самим пообщаться с клиентом в сети от лица «Артёма», но Макс коротко объяснил, что у Антона, шестнадцатилетнего школьника, наверняка получится лучше и убедительнее вести разговор от лица малолетнего — четырнадцатилетнего — «мальчика», а кроме го, Антон не только является членом их группы по выявлению и наказанию извращенцев, но у него, у Антона, одна из главных ролей в их группе, и потому Антон должен быть не просто в курсе происходящих событий, а именно он, Антон, должен вести разговор в сети с потенциальным «клиентом»… логика в словах Макса была железная — возразить здесь что-либо было трудно, да и не было у Сявы никакого желания Максу что-либо возражать: Макс был не только организатором и вдохновителем их группы, но он также был генератором идей, — всё, что Макс говорил, для Сявы было вполне убедительно.
Антон пришел через десять минут — как раз в тот момент, когда «клиент», назвавшийся Вадимом, предложил «Артёму» перенаправить дальнейшее виртуальное общение на свою персональную страницу… Макс уступил Антону место, и уже дальше за компом всё время сидел именно он, Антон, а Сява и Макс расположились с двух сторон чуть сзади Антона — они, Святослав и Максим, помогали Антону вести диалог… Максиму — когда извращенец спросил у «Артёма», пробовал ли он извращённый секс — тут же пришла идея поведать про случай, который якобы произошел с «Артёмом» во время весенних каникул, а дальше… дальше они втроём, смеясь и прикалываясь, для жаждавшего подробностей извращенца изобразили ответами «Артёма» полную подростковую распущенность: «ну, один раз…», «мы пьяные были…», «мы друг у друга сосали члены…»…
словом, делая нужное дело — готовя разоблачение извращенца, они от души поприкалывались, повеселились, — в какой-то момент Сява даже почувствовал, как у него, у Сявы, непроизвольн стал напрягаться, сладко твердеть в джинсах член… и не только у Сявы произошло возбуждение, — когда, чуть подавшись вперёд, Сява через плечо Антона как бы случайно — мимолётно — опустил взгляд вниз, скользнув своим взглядом по ширинке Антона, то оказаь что-то ещё добавлять… лучше не рисковать!» — позже, читая-анализируя распечатку виртуального разговора «Артёма» и «Вадима», Сява не мог не согласиться с Максимом: всё получилось действительно в меру, а потому совершенно правдоподобно…
всё это было вчера: после контакта с извращенцем они прикинули и обсудили возможные сценарии дальнейшего развития событий, и Сява вскоре ушел домой, а Антон еще остался у Макса — Максим попросил Антона, чтоб тот оъяснил ему, как оптимально настроить на компе программу очистки реестра: Макс эту прогу на комп свой только поставил, а у Антона на компе эта программа стоит давно, и Антон говорит, что программа классная… словом, все трое — и Сява, и Макс, и Антон — первым контактом с «клиентом» остались вполне довольны!
«Да, офигиненно всё получилось…проглотил извращенец наживку», — думает Сява, и на губах его расплывается мстительная улыбка; член у Сявы снова стоит, — вытянув под столом ноги — упёршись ступнями в прохладную стенку, Сява неспешно расстёгивает брюки… возбуждение, что накатывает повторно, ощутимо отличается от возбуждения первоначального: если двадцать минут назад, когда Сява мастурбировал за весь долгий весенний день первый раз, ощущение от мастурбации было острое, яркое и какое-то… словно какое-то сухое — чётко выраженное, энергичное и неразмытое, словно сконцентрированное, сфокусированное в одной сладко зудящей точке, стремительно набухающей при каждом движении кулака, то при повторной мастурбации ощущение совсем иное: сладость при мастурбации повторной у Сявы всегда бывает томительной и неспешной, почти что не нарастающей от движения кулака, так что иной раз Сяве кажется, что он никогда не кончит…
приспустив для удобства расстёгнутые штаны, Сява сжимает в кулаке чуь влажный, горячий, сладостно твёрдый член, и… в этот самый момент комр издаёт характерный звук, извещая о том, что на Сявин почтовый ящик пришло письмо; «это от Макса!» — думает Сява, чувствуя, как в один миг в нём появляется, возникает деятельная энергия; выпустив член из кулака — оставив торчащий член в покое, Сява мгновенно переключается на деловой настрой: он загружает письмо, открывает его, конвертирует присланный скрин в текстовой формат и, предвкушая, нетерпеливо жмёт на кнопку «печать» в меню заурчавшего принтера…
Через минуту, сжимая пальцами твердый горячий член, Сява читает — неторопливо, внимательно, чуть шевеля губами, Сява читает:
«Артём: эй, это я! привет!
Вадим: привет! ну, ты надумал? я про кроссовки… хочешь?
Артём: ну… в общем, можно… а где?
Вадим: у меня
Артём: а ты не обманешь?
Вадим: ты что — боишься?
Артём: ну, есть немного… я ж никогда еще так не делал
Вадим: волков бояться — в лес не ходить… слышал такую пословицу?
Артём: слышал…
Вадим: вот… мне тоже нужна уверенность…
Артём: в чём?
Вадим: что ты не подстава…
Артём: как это?
Вадим: слышал про извращенцев, которые якобы борются с теми, кто с ребятами ищет общения?.. эй, ты где? чего замолчал?
Артём: я не молчу… я ходил отливать…
Вадим: отлил?
Артём: да… а почему они извращенцы?
Вадим: кто?
Артём: ну, эти… которые борются с теми, кто ищет общения…
Вадим: они сублиматы…
Артём: а это что значит?
Вадим: тебе интересно?
Артём: ну, я просто… если не хочешь, не отвечай…
Вадим: ну, почему не хочу? всё объясню при встрече… ты учишься хорошо?
Артём: без троек…
Вадим: ботаник?
Артём: нет, не ботаник… обычный пацан…
Вадим: ясно… и часто ты дрочишь?
Артём: ну, когда как…
Вадим: а когда как — это как?
Артём: ну, ежедневно… иногда через день… по настроению
Вадим: ясно… а бывает, чтоб два раза в день?
Артём: да, иногда…
Вадим: а сейчас у тебя он стоит?
Артём: стоит…
Вадим: ты сейчас дрочишь?
Артём: нет, просто стоит… я же пишу
Вадим: а сегодня дрочил?
Артём: нет… ещё нет.
Вадим: а когда будешь делать?
Артём: ну, перед сном… в постели… а зачем тебе это?
Вадим: просто… хочу про тебя что-нибудь знать…
Артём: зачем?
Вадим: ну, не знаю… мне кажется, что ты классный пацан… я угадал?
Артём: ну, я не знаю… мне на кроссовки деньги нужны
Вадим: понял, что деньги нужны… сразу даю 1 т.р., если я отсосу у тебя или ты меня в жопу трахнешь, если захочешь ты это попробовать… а если ты отсосёшь у меня или в жопу дашь мне, это еще 1 т.р.
Артём: значит, 2 т.р. за раз?
Вадим: да, 2 т.р. — для первого раза… если всё будет по полной программе… я хочу у тебя отсосать, а там уж как сам ты захочешь, так и будет… 1 т.р. или 2 т.р. — выберешь сам.
Артём: можно спросить?
Вадим: да, конечно!
Артём: ты голубой?
Вадим: ну, не совсем чтобы очень… но пацаны мне нравятся больше.
Артём: больше чем кто?
Вадим: больше чем девушки или женщины
Артём: а почему?
Вадим: откуда я знаю? просто нравятся пацаны… мне с пацанами больше кайфа!
Артём: а почему другим это не нравится?
Вадим: каким другим?
Артём: ну… другим пацанам…
Вадим: а ты в этом уверен?
Артём: в чём?
Вадим: в том, что другим пацанам это не нравится…
Артём: ну, они так говорят…
Вадим: что говорят?
Артём: что им это не нравится…
Вадим: а они пробовали?
Артём: кто?
Вадим: те, кто так говорит…
Артём: не знаю…
Вадим: вот! говорить можно всё, что угодно… разве не так?
Артём: ну, я не знаю… я просто спросил… а ты не обманешь?
Вадим: в смысле?
Артём: ну, вообще…
Вадим: можем сначала просто встретиться…
Артём: как это?
Вадим: ну, без секса… просто я угощу тебя пивом… или мороженым… что ты захочешь сам… что ты хочешь?
Артём: мне на кроссовки надо…
Вадим: ну, посидим где-нибудь немного и сразу пойдём ко мне… эй, чего ты молчишь? ты согласен?
Артём: да, можно и так… а когда?
Вадим: завтра… ты будешь свободен?
Артём: вечером нет.
Вадим: а когда?
Артём: ну, после двух — после уроков… где-то часов до шести.
Вадим: отлично! мы до шести однозначно успеем… знаешь кафе, что напротив фонтана?
Артём: это что в сквере?
Вадим: да, «Сияние»… знаешь?
Артём: знаю… там еще вход с торца… так?
Вадим: да, всё правильно… я тебя буду там ждать в два часа… сможешь?
Артём: ну, смогу… наверное…
Вадим: а почему не уверен?
Артём: смогу… а как мы узнаем друг друга?
Вадим: я буду в свитере желтом… ты будешь в чём?
Артём: я в ветровке короткой…
Вадим: какого цвета?
Артём: светло-серая… и в светло-синих джинсах…
Вадим: рост у тебя обычный, да?
Артём: да.
Вадим: ты худощавый?
Артём: ну, нормальный… как все пацаны, кому 14.
Вадим: значит, до встречи?
Артём: до встречи… может быть, я опоздаю немного… ну, если что…
Вадим: а что «если что»?
Артём: нас, бывает, класснуха задерживает — после уроков мораль нам читает… ты подождёшь?
Вадим: я подожду… я как Ассоль…
Артём: в смысле? не понял…
Вадим: я так шучу…
Артём: значит, до встречи?
Вадим: значит, до встречи»
Какое-то время, оставив в покое торчащий член, Сява сидит неподвижно — Сява осмысливая прочитанное… в целом ему всё понятно, но кое-что надо бы уточнить… конечно, завтра они всё обсудят, всё подробно обдумают-обговорят, но ждать до завтра Сяве невмоготу, и рука его тянется к телефону…
Звонок телефона, лежащего на столе, воспроизводит заливистый вой пожарной сирены, — Максим, чертыхнувшись, секунду-другую решает, стоит ли брать телефон вообще, но вой не смолкает, и голый Макс, вслух от души чертыхнувшись ещё один раз, быстро пересекает погружённую в полумрак комнату по диагонали — подходит к компьютерному столу, где лежит завывающий телефон; звонит Сява… ну, очень, очень не вовремя звонит, черт бы его побрал! — но телефон продолжает звонить-завывать, и Макс, пальцем коснувшись сенсорной кнопки «ответить», подносит смолкнувший телефон к щеке.
— Да, Святослав, я тебя слушаю… нет, я ещё не сплю — собираюсь ложиться… — Макс, говоря это, машинально сжимает, пальцами тискает, словно массирует, напряженно торчащий член с маслянисто блестящей в полумраке влажной, сочно залупившейся головкой. — Ты получил письмо? Так… уже сделал всё — распечатал… отлично! Завтра возьми распечатку с собой — встретимся вместе всей нашей группой и все совместно обсудим, обговорим всё в деталях…
— Макс, я вот только не понял… — голос у Сявы деловой, чуть озабоченный. — Вот… я читаю: «ну, посидим где-нибудь немного и сразу пойдём ко мне» — так предложил извращенец… и вы соглашаетесь — вот, я снова читаю: «да, можно и так». Так где мы его будем брать в оборот? Прямо в кафе?
— Нет, Святослав… в кафе — это глупость, это исключено! — Макс говорит, как всегда, энергично, и оттого голос Максима звучит уверенно, твёрдо.
— Да, я тоже считаю, что глупость: там посетители, посторонние… и вообще — в кафе никакого эффекта не будет! Значит, выходит, что брать его надо, когда поведёт он Антона к себе? Но мы же не знаем, где он живёт — в какую он сторону поведёт… а если он вообще на машине? Скажет Антону: садись, поедем… и — что тогда?!
— Я, Святослав, про это думал… и — как ни крути, а нам неудобно во всех отношениях… даже по времени неудобно!
— Вот! И что же нам делать?! — В голосе Сявы звучит едва различимое отчаяние.
— Думаю, завтра мы сделаем так… — Максим, одной рукой прижимая телефон к щеке, пальцами другой руки машинально — легонько — двигает вдоль ствола возбуждённого члена крайнюю плоть, чувствуя, как от этого лёгкого движняка сладко покалывает в промежности. — Завтра мы брать его не будем — завтра у нас ничего не получится… и потому мы завтра сделаем так: в том самом «Сиянии», где он назначил Антону стрелку, мы с тобой сядем заранее — для подстраховки… ну, закажем там что-нибудь — заодно пообедаем… так?
— Ну, допустим… а дальше? — В голосе Сявы звучит нетерпение.
— Дальше придёт Антон — так, как условились. Сядет. Они познакомятся. Ну, минут пять или десять поговорят… пусть наш клиент Антона рассмотрит. Потом кто-то из нас — ты или я — выйдет из зала в туалет и оттуда позвонит Антону на сотовый… скажем, от имени матери или отца: типа Антону нужно быть срочно дома… завтра причину срочности мы придумаем. Короче, будет вполне реальный звонок. Дальше Антон говорит, что он сегодня не может, что ему нужно срочно домой, и договаривается перед уходом, что вечером он зайдёт на страницу клиента, чтоб уточнить для встречи новое время… слышишь меня?
— Да, Макс, да! Я уже понял! — отзывается Сява, и теперь в его голосе энергии не меньше, чем в голосе Макса — неформального, но бесспорного лидера их группы борцов с извращенцами.
— Вот, а вечером завтра мы при контакте с нашим клиентом ситуацию полностью переиграем — договоримся так, чтобы клиент пришел к Антону… ну, типа сестра Антона уехала в командировку, и у Антона есть ключ от её квартиры, где им никто не помешает… заманим его на квартиру Толика — тот всё равно оттуда съезжает, что-то там у него с хозяйкой, какой-то скандал… вот. А там уже будем мы — в засаде… ну, и как только он на Антона начнёт посягать, Антон для нас громко скажет условную фразу, и — мы, Святослав, тут как тут… берём извращенца с поличным!
— Макс, отлично! Отлично получится… я вот подумал… подумал сейчас… мы с тобой говорили ещё… — Сява смеётся чуть возбуждённо, нетерпеливо. — Знаешь, о чём я подумал?
— О чём? — чувствуя, как между ног у него, в промежности, сладкой щекоткой зудит под кожей, и этот зуд отдаётся, сладко буравит в мышцах ануса, Макс, продолжая тискать член, нетерпеливо морщится: «блин… завтра, что ли, не будет времени, чтобы в деталях всё обсудить?» — чуть раздраженно думает Макс, тиская твёрдый горячий член.
— Может, мы завтра купим резиновый хуй? Сделаем всё по полной программе, если мы на квартире будем… что ты про это думаешь, Макс? — Сява смеётся. — Если он любит хуйцы сосать, так пусть покажет, как это делает… слышишь меня?
— Надо подумать, — Макс, как и Сява, тоже смеётся. — Завтра подумаем, Святослав… завтра увидимся — всё обсудим, всё в деталях обговорим… ты не забудь с собой взять распечатку!
— Как я забуду? Я не забуду! Я ещё у меня один вопрос… ты меня слышишь?
— Ну? — коротко произносит Максим, еле сдерживая раздражение… то есть, это отлично, что Сява — такой подвижник-энтузиаст в их деле борьбы с извращенцами, но ведь будет же завтра день… что — нельзя завтра, при обсуждении, выяснить все вопросы? — Какой, Святослав, вопрос? — говорит Максим, нетерпеливо переступая с ноги на ногу — играя округло-сочными аппетитными ягодицами.
— Вот, я цитирую: «я подожду… я как Ассоль»… это о чём он? Что за Ассоль?
— Фиг его знает, что за Ассоль… где-то я слышал это слово, но сейчас вспомнить вряд ли смогу…- Максим, нетерпеливо лаская, теребя пальцами твёрдый горячий член, то расслабляет, то с силой сжимает мышцы сладко свербящего ануса. — Нет, Святослав, не помню… может, из сериала какого герой… фиг его знает! Разве для нас это так уж и важно?
— Да, ты прав, — соглашается Сява. — Ну, тогда всё у меня… до завтра?
— Да, Святослав, давай — до завтра! Встретимся завтра и всё обсудим… всё, отбой!
Максим, побыстрей оторвав телефон от щеки, тычет пальцем на ярко вспыхнувшем сенсорном мониторе в красную кнопку-значок «отключить», и — монитор медленно гаснет… «ну, блин… — думает Макс, — энтузиаст… настоящий подвижник-энтузиаст!» Положив телефон на стол, Макс, сжимая член в кулаке, поворачивается лицом к противоположному углу своей небольшой, погруженной в лунный полумрак комнаты.
— Ассоль — это имя девчонки, это из книги… нас заставляли в школе читать — я ещё, помню, «пять» получил за пересказ прочитанного, — говорит Антон, слышавший весь разговор между Сявой и Максом. — Эта девчонка… ну, типа дурочка — ждёт она принца, и он действительно к ней приплывает на яхте в конце… сказка, короче! — Антон смеётся.
— Точно! Там ещё алые паруса на яхте этого принца… да? — Макс, пересекая комнату по диагонали, в лунном полумраке подходит к разложенному в углу креслу-дивану. — Правильно? Я угадал?
— Да, всё правильно… я ж говорю, что сказка!
Антон — совершенно голый, ещё по-мальчишески субтильный и оттого кажущийся тонким и хрупким — расслабленно лежит на махровой простыне, чуть раздвинув в стороны длинные ноги… за то время, что Макс разговаривал с Сявой, член у Антона чуть-чуть обмяк, потерял несгибаемость-твёрдость, и теперь он, Антонов член, подобно сочной сосиске, лежит запрокинутой кверху уздечкой вдоль живота, чуть отклонившись от пупка вправо — в сторону той руки, которой Антон частенько наедине с собой занимается самоуслаждением, — член Антона, длинный и толстый, кажется несоразмерно большим, соблазнительно крупным на фоне субтильного тела… впрочем, такое нередко бывает в том возрасте, в каком пребывает Антон, — ему, школьнику-десятикласснику, только-только исполнилось шестнадцать… отличный возраст для всяких экспериментов!
Без прелюдий и предисловий Максим, подойдя к постели, одномоментно ложится на Антона сверху, так что Антон, в один миг оказываясь под Максимом, едва успевает для удобства шире раздвинуть ноги; член у Максима горячий, твёрдый — член упирается влажной головкой Антону в пах, и от этого ощущения чужой твёрдости член самого Антона начинает стремительно затвердевать, отчего по телу Антона вновь растекается жаркой волной юное, вполне объяснимое, совершенно понятное сладострастие… блин, до чего же приятно всё это — вот так, голяком… кайфово!
Макс, ткнувшись губами Антону в шею — с силой вжавшись в Антона своим напряженно твёрдым членом, начинает раскачиваться на Антоне, и делает Макс это медленно… медленно делает — взад-вперёд, из стороны в сторону, — обхватив Максима за плечи, Антон сладострастно трётся о лежащего на нём Макса снизу, судорожно сжимая, стискивая вжатые в матрас ягодицы — стараясь ответно вдавить в Максима свой твёрдый, горячий, от трения липко выскальзывающий и крайней плоти член… они не целуются, и это правильно — они не эти… не извращенцы они, а просто парни — обычные парни, и то, что они делают наедине, никаким образом не характеризует их как извращенцев… да, в этом Антон совершенно уверен — в том, что они не извращенцы; во всяком случае, Антон уверен за себя — на сто процентов; ну, а Максим… фиг его знает, если честно: Антона ориентация Макса волнует мало,- каждый, в конце концов, отвечает сам за себя.
Оторвав своё тело от тела Антона, Макс скатывается с Антона на бок, и Антон тут же поворачивается набок тоже — лицом к Максиму, — смотрит Антон на Максима непринуждённо, весело… ну, а чего? Он, Антон, парень нормальный, вполне адекватный… он вообще позитивный пацан; совершенно не склонный ни к рефлексии, ни к самоедству: «можно», «нельзя»… всем этим — «можно», «нельзя» — озабочены те, кто в себе не уверен, а у Антона проблем таких нет: геи Антона не возбуждают, к сексу такому Антон не стремится… несколько раз Антон видел в сети ролики-фильмы с геевским трахом, и — у него, у Антона, даже не встал по-настоящему, — его, Антона, влекут-возбуждают девчонки, и, мастурбируя ре по вечерам, он представляет всегда девчонок… или порнуху смотрит — с девчонками, а не с парнями; словом, сам по себе Антон к сексу с парнями не стремится, секса такого не жаждет, — это с одной стороны; а с другой стороны, секс такой — однополый — его, Антона, ничуть не пугает… ну, то есть, не испуглся Антон, когда понял, к чему его Макс, словно шутя, месяц назад стал ненавязчиво склонять: не стал он, Антон, вырывать, биться в истерике, что-то доказывать… наоборот, ему любопытно стало, — по складу души Антон склонен к различным авантюрам, а потому и возможность секса с Максимом он воспринял как приключение… и — нисколько не пожалел: оказалось, что кайф от такого секса могут испытывать не одни только геи.
— Хочешь в рот? — шепчет Максим, сжимая в ладони член Антона.
— А ты? — шепчет Антон, обжимая ладонью своей член Макса.
— И я… — тихо смеётся Максим.
— И я… — смеётся Антон.
Максим, приподнявшись, разворачивается на постели на сто восемьдесят градусов, и Антон тут же подаётся всем телом к изголовью, чтоб им обоим было удобней… ну, а чего? Они уже друг у друга три раза сосали, и это — кайф… можно подумать, что если Антон возьмёт в рот у Макса, а Макс возьмёт в рот у него, то в мире что-то глобально изменится… они уже брали в рот, они друг у друга члены сосали, и — ничего не изменилось… ни в мире, ни в жизни Антона не изменилось ни-че-го, потому что главное здесь заключается вовсе не в том, что ты трахаешься и даже кайфуешь с парнем, а самое главное здесь заключается в том, как ты всё это интерпретируешь — как всё это воспринимаешь сам: можно стыдиться этого, переживать, думать, что это всё ненормально…
можно и вовсе впадать в депрессию, резать вены от безысходности — мало, что ли, таких пацанов, кто, трахнувшись с парнем, воображает, что совершил он что-то ужасное; а можно… можно воспринять всё как приключение, как утоление любопытства как ни к чему не обязывающий сексуальный эксперимент… всё — исключительно всё — зависит от собственной интерпретации; для Антона всё это — приключение, не лишенное сексуальной приятности, — чувствуя, как губы Максима горячо и влажно вбирают в себя обнаженную головку его, Антонова, члена, Антон, в свою очередь, скользит губами по обнаженной головке члена Макса… ну, а чего здесь такого? Если это, во-первых, приятно, а во-вторых, это делается без принуждения, то — кому, мля, какое дело до всего этого?
Какое-то время они, Макс и Антон, запойно сосут друг у друга члены: двигая головой, каждый из них ритмично насаживает свой рот на член другого, и в теле Антона пылает, плавится неподдельное наслаждение, — Антон, губами скользя вдоль горячего члена Максима, чувствуя, как жаром горящие губы Макса неутомимо ласкают его сладко зудящий член, откровенно кайфует, и вместе с тем для Антона всё это не более чем приключение — вполне допустимое, очень приятное, но не такое страстно желаемое, как это бывает у «голубых»: если б, к примеру, Максим по какой-то причине не захотел бы сегодня с Антоном потрахаться, сам Антон точно не стал бы стремиться к такому сексу, хотя удовольствие для него от такого секса вне всяких сомнений… трахаться с Максом — кайф, но если б не этот сегодняшний секс с Максимом, он бы, Антон, не менее сладостно мог бы сегодня сдрочить перед сном, глядя в онлайне порнуху с девчонками, — для него, для Антона, склонного к разным авантюрам, секс с Максимом — это кайфовоериключение… точно такое же приключение, как и охота на извращенцев, в которой Антон в составе группы борцов с извращенцами на правах равного принимает наиактивнейшее участие.
Ну, а чего? Именно так — как п р и к л ю ч е н и е — воспринял Антон предложение Макса внести свой посильный вклад в развернувшуюся по всей стране борьбу с извращенцами… никакой иной мотивации, кроме как поприкалываться, разнообразить юную жизнь, у Антона, склонного к авантюрам, не было; и потому он, Антон, не совсем понимает, к примеру, Сяву, который борьбу их воспринимает не просто серьёзно, а как-то уж слишком личностно — словно они, извращенцы эти, его непосредственные враги… право, всё это немного странно — воспринимать совершенно чужих мужиков как своих персональных врагов лишь потому, что мужики эти ищут в сети пацанов…
когда насилуют-принуждают, здесь для Антона всё понятно, всё однозначно: тех, кто насилует, нужно казнить; ну, а когда пацаны соглашаются сами, сами идут на контакт, всё это делая добровольно, без принуждения со стороны… мало, что ли, таких пацанов — не подставных, как «Артём», из числа борцов, а настоящих, просто ли ищущих приключений или желющих сексом срубить бабла? Если уж честным быть до конца, то вот лично он, Антон, в глубине души не совсем понимает, зачем вообще это нужно — бороться с теми, кто никого не насилует, не принуждает… не понимает Антон таких, как Сява; ну, а то, что сам он, Антон, тоже борется с извращенцами, то для него, для Антона, его участие в группе Максима не более чем интересное, в чём-то даже азартное приключение… клёвое, классное приключение.
Чувствуя, как, не прекращая ритмично скользить губами вдоль напряженно твёрдого члена, одновременно с этим Максим пытается втиснуться пальцами между ног, лежащий на левом боку Антон сгибает в коленке правую ногу — приподнимает правую ногу вверх, тем самым давая Максиму доступ к своей промежности… какое-то время Максим ласкает, ладонью массирует-гладит Антону промежность, затем указательный палец Максима движется дальше, между ягодицами — и Антон, не прекращая сосать член Макса, чувствует, как Максим пальцем касается его туго сжатого, девственно стиснутого, ещё никем не проткнутого ануса, — так Макс не делал ещё ни разу; три предыдущих раза они друг у друга просто сосали — они друг у друга отсасывали, и всё… палец Максима подушечкой давит на мышцы сфинктера, буром елозит по кругу на месте входа, сверлит, пытаясь проникнуть Антону в зад, но мышцы сфинктера у Антона стиснуты, крепко сжаты-сомкнуты, и потому у Максимова пальца ничего не выходит, не получается … вместе с тем ощущение пальца на мышцах сфинктера ощутимо усиливает удовольствие, и Антон непроизвольно двигает задом навстречу пальцу, словно желая свой девственно-сжатый анус проткнуть, насадить на палец Максима, — движение это невольное, непреднамеренное, и потому оно, это движение задом навстречу пальцу, со стороны Антона не содержит никакого скрытого смысла, потому как какого-то явно осознанного желания на этот счёт у Антона нет… и, тем не менее, Макс истолковывает это движение как молчаливый, но явный намёк, — каждый дышит, как он слышит.
Оторвав свои губы от члена Антона, Максим чуть отстраняется, отодвигается в сторону — словно желает проверить, готов ли Антон к продолжению… хотя, чего проверять? «Вон как очко у него вибрирует… явно просится на кукан!» — думает Макс, но события не торпедирует, не торопит: подушечкой пальца массируя — разминая-разогревая — Антону мышцы сфинктера, Максим вновь вбирает нежную, сочно-упругую головку Антонова члена в рот… при этом геем себя Максим не считает, и парадокса здесь никакого нет: вывод о собственной сексуальности у Максима сложился в результате прочитанных книг по сексологии и психологии, — он, Максим, парень не глупый, а потому доверяет он, прежде всего, тем выводам, которые делает сам, сопоставляя разные точки зрения; ну, например… считается, что существует чёткое разделение людей по признаку их сексуальной ориентации, и это, в общем-то, правильно, но правильно это лишь отчасти, и вот почему: укоренившееся в сознании людей представление о соотношении так назыаемых «большинства» и «меньшинства» совершенно искажено, в корне неверно, потому как процент однозначных геев примерно равен проценту таких же безоговорочно однозначных натуралов, то есть и те, и другие практически одинаково находятся в заведомом меньшинстве по отношению к тем, кто шагает по жизни между ними; именно здесь начинаются в а р и а н т ы, и вариантов этих тьма-тьмущая, но — при самом широком спектре выборов и предпочтений — несомненно одно: тех, кто находится посередине, нельзя отнести ни к геям, ни к натуралам; хотя одни из них практикуют — или когда-то практиковали, будь то в юности или в армии — однополый секс, а у других однополого секса в реале не было никогда… вариантов — тьма-тьмущая, и те, кто уверен в том, что презирает геев бескомпромиссно и искренне, кто ненавидит геев активно и деятельно, с энтузиазмом участвуя в антигеевских акциях, по сути своей на шкале человеческой сексуальности располагаются к истинным геям намного ближе, чем те, кому секс одополый нравится и кто такой секс, не афишируя это в силу самых разных причин, время от времени практикует… как, например, Максим.
Губы Максима соскальзывают с головки Антонова члена, и Макс, выскользнув членом своим изо рта Антона, приподнимается, глядя Антону в глаза.
— Тоха… — Максим называет Антона так, как называют Антона друзья во дворе. — Может, сзади давай… разочек… а?
— В очко? — вопросительно шепчет Антон, уточняя, что значит «сзади».
— Ну, типа того… давай?
— А ты хочешь?
Антон ни капли не удивляется предложению Макса… а что предлагает Макс? Попробовать в жопу… ну, и что? Предложение Макса Антона нисколько не удивляет и не пугает… более того: спросив у Максима «а ты хочешь?», Антон в тот же миг понимает, что хочет этого сам, — мышцы сфинктера у Антона пылают, щекотливо зудят, и от этого сладкого зуда желание кажется не только естественным, но и вполне органичным, совершенно уместным, закономерным… почему не попробовать, если хочется? Максу тоже ведь хочется… можно было его об этом не спрашивать — это ясно и так!
— А почему не попробовать? — отзывается Макс; он, Максим, на вопрос Антона не отвечает прямо, но Антон не склонен к рефлексии и потому на такие нюансы внимания не обращает.
— Ну, я тоже так думаю! — глядя на Макса, Антон улыбается… он, Антон, чувствует нетерпение — вполне объяснимое, совершенно нормальное нетерпение для склонного к авантюрам человека, воспринимающего весь этот секс как не лишенное удовольствия приключение… ну, а что — разве это не приключение? Хоть в рот, хоть в жопу… от пробы ещё никто не умер!
Максим энергично встаёт с постели и — в полумраке лунного света — устремляется к письменному столу, где в выдвижном нижнем ящике у него лежит купленный накануне тюбик с вазелином, — trahit sua quenque voluptas — каждого влечёт своя страсть… а ведь он, Максим, сам не думал, что всё сложится, всё срастётся-получится у него так обалденно хорошо, — когда он решил — по примеру других городов — создать группу борцов с извращенцами, он о таком раскладе мог только мечтать: голый Антон лежит на постели, и у него, у Антона, вполне адекватного школьника-десятиклассника, от возбуждения, от предвкушения нового, еще не испытанного ощущения, нетерпеливо свербит готовое к траху очко… класс? Класс! Что же касается извращенцев, то с ними борьба у группы Макса лишь начинается, — totus mundus agit histrionem… впрочем, с этой последней мыслью Сява — непримиримый борец с извращенцами — вряд ли смог бы согласиться безоговорочно…
P.S. Сублимация — форма, посредством которой требующие удовлетворения табуированные потребности осознанно либо не осознаваемо находят такой суррогатный выход, при котором энергия этих прямо не реализуемых потребностей трансформируется в действия или деятельность, приемлемую для внешнего мира и/или публично одобряемую частью окружающих в контексте конкретного исторического времени.
——————————————————
Pavel Beloglinsky: ИЗ ЖИЗНИ ТЕСАКОВ. — Final edition: 2013-04-04