У меня отец военный, поэтому наша семья много моталась по разным гарнизонам. Жили частенько в домах без удобств, и я почти до школы ходил с мамой в баню. Поэтому мы с ней не стеснялись появляться друг перед другом в голом виде.
Когда я учился во втором-третьем классе, мы жили в коммунальной двухкомнатной квартире. Мы втроем занимали одну из комнат, а во второй жила семья папиного сослуживца с шестилетней дочкой. Я привык к тому, что вечером, когда мы ложились спать, папа ложился на маму и начинал энергично двигать задом. Их кровать при этом нещадно скрипела. Им, видимо, было жарко, потому что папа отбрасывал одеяло в сторону, и я с расстояния менее метра наблюдал за процессом. Наши кровати разделял стоящий у окна стол, за которым я делал уроки, поэтому ниже пояса их тела мне были хорошо видны. Иногда мама клала ноги икрами папе на спину, и я наблюдал, как папин хуй входит в маму, как его яйца шлепаются о мамину задницу.
Хуй у папы был длинный с большой красной залупой, он двигал им как поршнем, при этом раздавались чавкающие звуки, я ощущал возбуждающие запахи и дрочил. Иногда мама начинала стонать и энергично двигать задом навстречу папе. Папа постепенно ускорял темп и потом с какими-то хриплыми звуками быстро-быстро двигал задом. После чего он еще недолго лежал на маме, потом откатывался к стенке.
Мама вставала, выдвигала из под кровати тазик, садилась над ним и с помощью спринцовки промывала себе влагалище слабым раствором марганцовки. Потом я понял, что так она предохранялась от беременности. Наверно, это плохо помогало, потому что из ее разговоров с женщинами я знал, что она нередко делала аборты. После промывания, мама вытирала полотенцем промежность, иногда смазывала свою щель какой-то мазью их тюбика и ложилась спать.
Если у соседей было тихо, мы быстро засыпали. Но чаще за стеной также скрипела кровать, раздавались стоны тети Нади и дяди Паши, а папа с мамой шепотом комментировали происходящее.
— Ну, наконец-то спустил, — говорила мама, — сейчас Надька подмываться будет.
Утром, как правило, папа опять ебал маму. Потом они вставали, шли умываться, мама готовила завтрак, кормила папу и он уходил на службу.
По выходным, мы подольше оставались в постели, болтали обо всем. При этом папа ложился на маму и начинал потихоньку двигать задом. Постепенно темп нарастал. Мама начинала стонать и через некоторое время говорила папе:
— Все, теперь ты.
Папа начинал энергично двигать задом, а когда его разбирало, он зависал над мамой на выпрямленных руках и, шутя, говорил:
— Ты почему не встаешь, почему не готовишь нам завтрак, ты хочешь уморить нас голодом? Сейчас, Сашок, я накажу маму за это.
При этих словах он двигал задом и как бы бил маму низом своего живота. Когда его окончательно разбирало, он уже не мог говорить, ложился на маму и со стоном бурно спускал, потом, как бы без чувств, лежал на маме.
— Ну, развоевался наш папочка, — говорила мама, — все пора вставать, мальчики.
Она вставала первой, надевала халатик и шла ванну. Иногда и тетя Надя в это же время выходила из своей комнаты, тогда они вместе умывались и подмывались, со смехом делясь впечатлениями и новостями.
Родители не стеснялись меня, потому что считали, что я ничего не понимаю. Но однажды я сидел за столом и делал уроки, мама была на кухне, а я решил совместить приятное с полезным и стал дрочить. Я увлекся и не заметил, как мама вошла в комнату, потому что сидел спиной к двери. Я задергался, застонал и кончил, а когда обернулся, увидел, что мама внимательно наблюдает за мной.
— И давно ты этим занимаешься? – спросила она.
— Года два уже.
— Кто же тебя научил?
— Ребята в классе. Мы как-то сели в кружок и стали друг другу дрочить. Ребята на задних партах иногда прямо во время урока дрочат. Девчонки хихикают. Наталья Петровна Валерку застукала за дрочкой. Подошла, а его разобрало, никак остановиться не может. Она подождала, пока он кончит, потом вывела из его класса и что-то ему долго говорила, но никому не пожаловалась и родителям его ничего не рассказала.
— Умница твоя Наталья Петровна. А мы-то с папой считаем, что ты еще ничего не понимаешь. Ты за нами, конечно, наблюдаешь?
— Да.
— И понимаешь, что происходит?
— Мам, у нас в классе некоторые девочки уже давно этим занимаются с ребятами. Вон к Тольке в гости со своей мамой приехала его двоюродная сестра, ей восемь лет только, а она уже дает. Как взрослые уйдут из дома, так они ложатся на диван, Толька ей вставляет и дрючит. Он может несколько раз подряд спускать, вот я так не умею.
— А ты-то с девочками еще не пробовал?
— Нет еще.
— Сынок, то, что мы с папой делаем, это обычные семейные отношения, без этого нельзя, а комната у нас одна, нам с папой некуда спрятаться. Ты уж потерпи, а папе мы ничего не будем говорить, пусть думает, что ты еще ничего не понимаешь. А то он будет стесняться тебя и это осложнит нашу жизнь.
— Хорошо, мам.
Когда папе надо было ехать на ночные учения, он после обеда ложился поспать часика два. При этом меня выпроваживали на кухню. Мама ложилась папой, а я на кухне слушал скрип кровати. Иногда приходила тетя Надя, она прислушивалась к скрипу и спрашивала?
— Что, папка в ночную идет?
— Да, учения у них.
— Мамочка твоя молодец, помогает папе уснуть.
Вот и сегодня был такой день. После обеда мама попросила меня:
— Сынок, папе в ночь сегодня, ты пока в комнату не заходи, ладно? Ты уже большой и все понимаешь.
— Ладно, мам.
Она ушла к папе и закрыла дверь. Через некоторое время раздался знакомый скрип кровати, потом стоны отца.
Мама вышла в расстегнутом халатике и пошла в ванную комнату. Дверь она оставила открытой. Она села над тазиком, подобрав халатик до пояса, и, наклонив вниз голову, спринцевала себе влагалище. Мама сидела ко мне спиной, а я стоял в дверях и видел ее большую голую попу.
— Папка наспускал в меня, зато теперь уснет быстро. Это на мужиков лучше всякого снотворного действует. А ты опять дрочил?
— Да.
— Бедненький. Надо тебе какую-нибудь девочку найти. В классе тебе какая-нибудь девочка нравится?
— Да ну их. Я подрочу и все дела, а с девчонками много хлопот.
— Маленький ты еще. Бог создал мужчин и женщин, чтобы они вместе этим занимались.
Тут подошла тетя Надя. Она, видимо, услышала последние слова.
— Правильно. Вот моя Юлька подрастет, поженим вас, и будете тереться с ней.
— У него и до женитьбы девки будут. Мужику перебеситься надо. А то не догуляет, так и будет смотреть на сторону, — заметила мама.
— На сторону они все равно смотрят. Ты-то сейчас кайф поймала?
— Да нет, как-то наспех все, — ответила мама.
— Куда спешить-то? Надо, чтобы муж тебя хорошенько разогрел, тогда быстро спустишь.
— Твой-то тебя хорошо разогревает?
— Что ты, Валюша, помечтать не дашь. От мужа дождешься. Поэтому жены и мечтают о любовниках.
Как-то в квартире никого не было, я сидел за столом и делал уроки. Вдруг с улицы прибежала Юлька и сразу в туалет, даже дверь не закрыла. Я подошел и встал в дверях
— Юль, можно я посмотрю, как ты писаешь?
— Смотри, жалко что ли.
Она пописала, встала с унитаза и стала натягивать трусики.
— Юль, покажи мне свою письку, — попросил я.
— А ты мне свою покажешь?
— Покажу.
Она спустила трусики.
— На, смотри.
— Так ничего не видно. Ты сядь на унитаз и разведи ноги.
Она села на унитаз, сняла трусики и широко развела ножки. Передо мной раскрылась узенькая щелка с бледными половыми губками. Совершенно без волос, но достаточно пухленькая.
— Насмотрелся? Теперь ты покажи, — скомандовала она.
Я спустил штаны и с гордостью выставил перед ней свой торчащий хуй.
— Ой, какой маленький. У моего папы в два раза больше и толще.
— Ты видела у своего папы хуй?
— Да я каждый день его вижу. Когда я была маленькая, родители брали меня к себе в кровать, и мы с мамой играли с папиным хуем. Родители были голые. Мама теребила папу за яички, брала в рот залупу, целовала ее. Я тоже ее целовала. Потом у папы хуй вставал, становился большой и твердый. «Видишь, Юленька, — говорила мама, — у папы писечка замерзла, стала твердая, как сосулька. Сейчас папа ее в меня вставит, потрет там, и она снова станет мягкой». Папа ложился на маму, мама помогала ему вставить хуй, потом закидывала свои ноги ему на спину и они начинали ебаться. Мама подмахивала папе тазом, а я наблюдала, как хуй ныряет в маму, как папины яички стукаются о мамину жопу.
Иногда мама становилась на четвереньки, а папа ебал ее сзади. Мне так еще лучше все было видно. Сейчас они меня на кровать больше не берут, но ебутся не таясь и не обращая на меня внимания, потому что думают, что я ничего не понимаю. У папы хуй не очень большой. Вот до вас в вашей комнате жил дядя Слава, капитан. Он здесь жил временно, его жена и две дочки жили в другом городе. Огромный такой дядечка, он вольной борьбой занимался. Как-то мы сидели с мамой на кухне, а дядя Слава мылся в ванне.
Потом он вышел из ванны в одних трусах и с полотенцем на шее. Мама встала, похлопала его ладонью по груди. «Ну и здоров же ты, Славка, — сказала она, — интересно на твою жену посмотреть. Она тти и листал журнал, когда на кухне появилась тетя Надя и заговорила с мамой, не подозревая, что мне все слышно.
— Валюш, представляешь, Юлька начала ебаться. Ей в деревне целку сломали.
— Как же это случилось-то, — всплеснула руками мама.
— Да там соседский мальчишка, Федькой, кажется, зовут, твоему Сашке ровесник, стал играть с ней толи в дочки-матери, толи в папы-мамы. В общем они сначала любовались на свои письки, а потом он предложил Юльке вставить ей. Сначала он не глубоко вставлял, ей понравилась новая игра, а потом он надавил и засунул ей по самые яйца. Юлька заорала, он испугался и убежал. Юлька пожаловалась бабушке. Та увидела кровь, в больницу ее отвела. Медицина установила, что целка сломана. Федьку этого отец ремнем выпорол и запретил к Юльке приближаться, да только целку-то этим не восстановишь. Ну, бабушка и решила – Бог дал, Бог взял. Неделю Юлька не выходила со двора. А Федька растрепал ребятам, что ебал ее. Ребята стали хороводиться вокруг дома. Какой-то москвич смазливенький, чуть постарше твоего Сашки, стал приглашать ее погулять. Она пошла, а он ласковый такой, уговорил ее и в стогу выебал. Юльке понравилось, и она стала давать всем подряд. Сначала ровесникам, потом ребятам постарше. Один был тринадцатилетний, представляешь, у него уже хуй, как у взрослого мужика, хорошо спермы еще нет. Я его отловила, говорю рассказывай, как дело было, а то в милицию сдам. Он мне божился, что показал Юльке хуй в рабочем состоянии, лег на землю и предложил ей самой сесть на него. Моя дуреха насадилась на него, как на шампур и, судя по всему ей это понравилось. Правда, он говорил, что проникал в нее только наполовину. Я говорю, а если бы ты ее обрюхатил. Он божится, что спермой еще не брызгает. Я говорю, не верю, а ну-ка покажи свое хозяйство. Он вывалил, знаешь, не у каждого взрослого мужика такие причиндалы. Я сказала, что хочу убедиться, что у него еще нет спермы. Сняла трусы и уложила его на себя. Мы вместе кончили, и я осмотрела его хуй, помяла яйца, вроде не врет. Верю, говорю, тебе, но в наказание будешь меня ебать до моего отъезда. И он пилил меня по шесть раз в день.
— Слушай, Сашка-то дома и, наверное, все слышал.
— Ну, слышал и что из этого. Теперь уже ничего не вернешь.
Я дождался, когда мы с Юлькой остались одни в квартире и подвалил к ней с расспросами.
— Юль, говорят, ты за лето повзрослела, настоящей женщиной стала.
— Мамка растрепала. Да, ебалась в деревне с ребятами.
— Понравилось?
— По разному. С одними лучше, с другими хуже.
— А с кем лучше?
— Для меня пока размер имеет значение. Слишком маленький плохо, и большой, как у взрослого, тоже плохо, у меня ведь дырочка еще не сформировалась.
— Юль, а может, я подойду. У меня не большой и не маленький. И спермы еще нет.
— Ну-ка покажи, какой он у тебя стал.
Я спустил штаны и показал ей торчащий хуй. Она по-хозяйски обхватила его рукой, оголила залупу.
— Да, он у тебя здорово подрос, но еще не взрослый. Пожалуй, то, что надо.
— Юленька, ты мне дашь?
— Пойдем к нам, мамы долго не будет.
Мы пошли к ним в комнату, Юля стянула трусы, а я снял штаны вместе с трусами. Она села на диван.
— Садись и поласкай меня. Я должна тебя захотеть, тогда у меня появится смазка, а без нее больно будет.
Я стал ее лакать, гладить ее животик, ляжки, письку. Юля потрогала пальцами свою щелку и показала мне, что они мокрые. Она легла на кровать и расставила ножки. Я устроился между ними и стал направлять своего дружка внутрь Юли.
— Ты не сразу, постепенно, сначала не глубоко, потом поглубже, — командовала она.
Я так и делал и через некоторое время уже двигался в ней на всю длину своего члена.
— Тебе хорошо? — спросил я.
— Очень,- ответила она, — а тебе.
— Я сейчас кончу.
— Кончай, кончай, так приято, когда ты дергаешься и стонешь.
Я быстро-быстро задвигал задом и кончил. Мы немного полежали с ней, и я решил, что пора уходить, пока нас никто не застал.
— Мы еще будем с тобой ебаться? – спросил я.
— Обязательно. Нам только нужно найти укромное место. Дома не всегда нам позволят обстоятельства.
Когда я выходил из ее комнаты, входная дверь открылась и вошла мама. Она подозрительно посмотрела на меня, открыла дверь к соседям и заглянула туда. А там Юленька еще лежала на кровати с раздвинутыми ножками.
— Вы ебались? – спросила мама.
— Да, — ответил я.
— Пойдем домой, там поговорим.
Но мама не сказала мне больше ни слова о происшедшем. Мы говорили на посторонние темы. Когда вернулась тетя Надя, мама позвала ее на кухню и сообщила:
— Они ебались.
— Кто они? – спросила тетя Надя.
— Мой Саша и твоя Юля.
— Не вижу никакой трагедии. Пусть трутся, когда еще и поебаться. Благодать, хуй стоит, а спермы еще нет, безопасно. Не надо ни поощрять, ни запрещать ничего. А вот обучить кое-чему надо. И пусть лучше дома ебутся, чем по чердакам лазить.
— Надюш, я так боялась этого разговора, а ты такая мудрая. Действительно, пусть они делают свои ошибки в жизни, а не повторяют наши.
Я, подслушав этот разговор, понял, что нам с Юлькой ничего не запрещают, позвал ее погулять и рассказал о разговоре наших матерей.
— Теперь надо постепенно приучать их к тому, что мы имеем право ебаться когда и сколько хотим.
— Но не надо наглеть, они нам добра желают. Твоя мама даже сказала, что нас еще надо поучить сексу, — заметил я.
— Вот это замечательно. От знаний в этой области грех отказываться. С матерями все ясно, а вот отцы пока ничего не знают. Надо их осторожно готовить к этой новости. Хотя о том, что мне в деревне целку сломали, мама отцу рассказала. Я знаю, куда нам пойти.
Мы поднялись в подъезде на самую верхнюю площадку, там был только выход на чердак. На площадке стоял какой-то ящик. Юля села на него, спустила с меня штаны и стала дрочить мне хуй. Потом взяла залупу в рот и стала двигать головой так, как будто я ебу ее в рот. Она сняла свои трусики и встала на четвереньки на ящик, попой ко мне. Я вставил ей и стал ее накачивать, сначала медленно, потом все быстрей. Мы оба кончили, немного посидели на ящике и пошли домой.
На следующий день, когда мама пошла мыться, я пригласил Юлю к себе и объяснил ей ситуацию, предупредив, что у нас мало времени. Она тут же сняла трусики, я погладил ее писечку и потом лег на нее. Мы увлеклись и не заметили, сколько прошло времени. Вдруг дверь открылась и вошла мама, на ходу вытирая полотенцем голову, но заметив нас на кровати, повернулась и вышла. Через пару минут мы с Юлей вышли из комнаты, она пошла к себе, а я на кухню. Там сидели мама и тетя Надя.
— Саш, ты на завтра погоду не слышал? – спросила тетя Надя.
— Прохладно, как сегодня, — ответил я.
— Ужинать будешь или папу подождем? – спросила мама.
— Давай подождем, — ответил я.
После этого мы с Юлькой уже не боялись быть застигнутыми родителями, поскольку мамы были на нашей стороне.
В воскресенье был пасмурный день, шел дождь. Мы смотрели какой-то фильм по телевизору у соседей. Тетя Надя и дядя Паша устроились на своей кровати, а мы с Юлькой на ее. Было прохладно и мы накрылись пледом. Юлька прижалась ко мне попой. Я отогрелся и у меня встал хуй. Я стал поглаживать Юленьку, залез к ней в трусы. Она их быстренько сняла и подставила мне голую попу. Я спустил штаны, вставил ей сзади и стал накачивать. Тетя Надя тут же заметила наши действия, понаблюдала за нами, а потом что-то прошептала дяде Паше. Он уставился на нас, потом сказал довольно громко:
— Давай, мать, молодежь догонять. Снимай трусы.
Тетя Надя стянула с себя трусы, дядя Паша оголил ей жопу и приставил к ней хуй. Тетя Надя просунула руку между ног и направила его в себя. Мы уже без всякого стеснения занимались сексом сразу на двух кроватях. Моя мама, видимо, услышала подозрительные скрипы и заглянула в дверь.
— Вот вы чем здесь занимаетесь. Коля, посмотри, что они творят.
Вошел мой папа.
— Молодцы, чего стесняться. Что естественно, то не зазорно. Пойдем, мать, и мы делом займемся.
Через год отца перевели на другое место работы, мы уехали в другой гарнизон. Я долго переписывался с Юлей. Потом послания стали все реже и, наконец, совсем прекратились. Но теперь по прошествии многих лет я с нежность вспоминаю эти годы и этих людей.