Это странное, незнакомое чувство

     Я стоял около ее дома и ждал ее. Я знал, как она любит летом ездить на дачу и ждет лета весь год, а когда ее машина вьезжает на маленькую улочку, где мы живем, ее глаза начинают блестеть от слез, она начинает смеяться и плакать одновременно. Мы все встречаем ее, там, около дома ее тети, сама тетя, я, моя сестра, и двое наших друзей- девчонка и пацан.
     Боже, как давно мы дружим! И вот она бросается в обьятия тети, потом -моей сестры, потом другой девонки, потом- в другого пацана, и я единственный знаю, что самое счастливое мгновение для нее еще впереди, тогда, когда она обнимет МЕНЯ…И вот ее загорелые руки сжимаются у меня за головой и она крепко обнимает меня, а я-ее, потом мы целуемся в щеку, она меня, я-ее, а потом она идет в дом к тети, а мы уходим домой. На сделующий день мы ииграли в карты, бегали по улице и смеялись, а вечером она предложила прогуляться, и я сразу согласился. И вот она выходит…на ней одеты синие джинсы, и красивая кофточка, рукава из телесного цвета ткани, а главная часть- из черной. Она знает, как я люблю, когда на ней эта кофточка, и всегда одевает ее…И вот она подходит ко мне, и я вдыхаю сладкий аромат духов, она улыбается, я улыбаюсь ей в ответ, и мы идем. Я слышу, как она дышит, и конечно знаю, о чем она думает. Она думает о том, чтобы не повторить свою ошибку, которую она совершила в прошлом году, когда мы вот так же гуляли под луной, но ничего не произошло. Наутро, когда она уезжала, я один заметил, что ее веки были чуть красноватыми, я ведь знаю, что она проплакала всю ночь. В ту ночь я тоже не спал, я долго думал, но так ничего и не придумал…
     Я прерываю это одуряющее молчание.
     -Хочешь, я прочитаю тебе свои стихи?
     Она смущается, отворачивается, и я как будто слышу, как сильно забилось ее сердце, потому что мы оба знаем, что так же начиналась наша прошлогодняя ночь.
     -Да.
     Я начинаю читать свои стихи и она внимательно слушает их. Я замолкаю.
     -У тебя очень красивые стихи.
     Я смотрю на нее.
     -А ты не пишешь стихи?
     Я незаметно приближаюсь к ней на пол—шажочка.
     -Знаешь, я иногда пишу стихи, когда я из-за чего-то сильно переживаю, но они не получаются…
     -А я как-то влюбился в одну девочнку, и посвящал стихи ей. Но это все был романтический бред.
     Я вопросительно взглянул на нее. Интересна ее реакция, она…будет ревновать?
     Но она не показывает виду.
     -Я тоже называю свои стихи романтическим бредом. Они только…про любовь.
     Она смотрит в сторону и я вижу по ее лицу, как ей что-то вспоминается, и это воспоминание очень сильно ранит ее, и она очень сильно переживает и пытается его отогнать, но…ПЫТАЕТСЯ. Но у нее ничего не выходит. Это воспоминание сильно тревожит ей душу. Может быть, это воспоминание ранило и одновременно подавало надежду ей весь год…Я знаю, что это так.
     Она смотрит на меня и быстро отводит глаза.
     -Смотрие, серо-голубые глаза, которые смотрят на меня.
     Я обнимаю ее за талию, она меня за плечи. Я вижу, что ее глаза влажные от слез. Она пытается это скрыть и пытается изо всех ил удержать слезы. У нее получается. У нее очень сильная сила воли.
     Я приближаю свое лицо к ее лицу и легко прикасаюсь губами к ее губам. Она отвечает мне, я приоткрываю рот, она тоже. Мы начинаем целоваться, она сжимает меня крепко-крепко,как-будто боится потерять. Странно, но и у меня то же чувство. Я боюсь ее потерять. Я понимаю, что она была верна мне весь год, и весь год ждала ЭТОГО момента. Она рисовала в своем воображении ЭТУ картину. Она ждала меня. Она любила только меня. Я чувствовал и представлял точно так же. Бог мой, я никогда не любил никого больше, чем ее. Она так прекрасна. В ней есть что-то такое, что я ТАК СИЛЬНО ценю. Может быть, это то, что она одна способна платонически любить меня сильнее всех на свете, когда другим девчонкам важны только засосы и секс. А может это то, что она ждала меня весь этот год и любила только меня. Ведь я это чувствую. Не знаю, я никогда никого так не любил. Если разобраться, то я никого, кроме нее и не любил. Все девчонки мне просто нравились не больше, а она…Это странное, незнакомое чувство…Я ведь люблю ее! Люблю! Одного я не могу понять, как может девочка, которой тольк четырнадцать, быть способной на такие огромные чувства, быть способной ждать весь год, не терять надежду и верить так долго в свою мечту…Она очень сильная. Может быть, даже сильнее меня.
     И в то же время, такая хрупкая и беззащитная. Ведь она верит в меня, и доверяет мне. Но я тоже такой же. Я верю и доверяю ТОЛЬКО ей. Даже если она младше на два года и слабее меня. Хотя я и много чего про нее знаю, в ней еще бесконечно много загадок, которые я не хочу разгадывать. Ведь в каждом человека должна быть загадка. А в это время я увидел ротвеллера, несущегося прямо на нас. Это была ротвеллерша ее тети. Я не обратил на нее никакого внимания. Мы продолжали целоваться. В это время я чувствовал, что я как будто не на земле, а летаю в облаках, в раю. И наверное и она чувствовала тоже самое. Конечно она чувствовала то же самое, потому что в этот миг я чувствовал, что у нас одна душа на двоих, что мы — одно целое. Послышался голос, который спускал нас на землю. Это был голос ее тети, которая стояла в двадцати метрах от нас. Она увидела нас, улыбнулась и сказала: «Вам пора домой. Уже поздно.»