Когда я учился в мединституте, на первом курсе, у нас преподавал один пожилой странный профессор. Вернее, он продолжал потом преподавать у нас и дальше. Но история, о которой я хочу рассказать, случилась со мной именно тогда – когда я был восемнадцатилетним первокурсником.
Однажды меня, и ещё одного парня – привлекательного девятнадцатилетнего Руслана, с которым мы учились вместе – попросили зайти между лекциями к тому самому профессору. Мы с Русей тогда мало общались, но тут, конечно, немного разговорились. И решили, что препод, наверно, опять будет требовать от нас сдать все «хвосты».
И правда, когда мы вошли в кабинет к профессору – он напомнил, что у нас ещё не сданы некоторые зачёты, в том числе и по его предмету.
-И что вы намерены делать, молодые люди? Сдавать? Или дальше дурака валять? Так и до отчисления недалеко! – сказал препод. А надо заметить, что преподавателя этого многие студенты побаивались. Нет, вёл он себя неагрессивно, но вид имел какой-то пугающий. «Каменное» лицо, зализанные назад, непонятного цвета полуседые волосы… Дополняли картину огромные очки. Зрительно они сильно увеличивали его и без того недоброжелательные глаза, поэтому впечатление старик производил неприятное. Не знаю, кто и когда придумал ему эту кликуху, но за глаза мы называли профессора «Удавом» — за его холодный, гипнотизирующий взгляд.
В ответ на предъявленные преподом претензии мы с Русланом залепетали что-то невнятное насчёт того, что мы скоро всё сдадим. Но Удав прервал нас:
-Не знаю, как вы другим сдадите, но мне прям сейчас можете сдать. – он как-то нехорошо улыбнулся. – Часок максимум попыхтите, и всё. Зубрить даже ничего не надо. У меня тут демонстрация как раз назначена, коллеги придут. А вы у нас вроде подопытных будете. Согласны?
-Какая демонстрация? – не понял я, представив себе почему-то уличную демонстрацию протеста.
-Мы тут аппарат придумываем с Артёмом, — профессор кивнул в сторону сидевшего рядом молодого аспиранта, — ну, для вас он Артём Валерьич уже. Для колонотерапии. Доделали почти, вот сейчас демонстрировать будем на вас, коллегам.
И тут я вспомнил, что Удав нередко обращался во время своих лекций к этой теме – теме колонотерапии, а проще говоря – клизмы. Не то чтобы он говорил об этом ОЧЕНЬ часто. Но фразы типа «Таблетки это хорошо конечно, но лучше клизмы никто ещё ничего не придумал» — иногда у него проскакивали. Вспомнил я также и о том, что препод уже вызывал к себе раньше других студентов – молодых симпатичных парней – и отсутствовали они довольно долго. Может, он испытывал на них своё изобретение?
Я окинул взглядом комнату. Прямо напротив профессорского стола, перпендикулярно к стене, стояла какая-то странная медицинская кушетка. По бокам у неё были пришпандорены какие-то непонятные металлические зажимы, а по центру, прямо в скользкую клеёнчатую поверхность – врезано белое медицинское судно (причём книзу от него отходили толстые пластиковые трубки). Но самой необычной частью этого приспособления был прикрученный на противоположном от изголовья конце кушетки диковинный агрегат – нечто вроде выдвижного металлического кронштейна, с несколькими прикреплёнными на конце, по-видимому, автоматически заменявшимися, насадками. Я присмотрелся, и понял, что насадки эти, скорее всего, выполняли роль клизменных наконечников. Но – КАКИЕ это были наконечники! Огромные, длинные, разноцветные – совсем не такие, как в аптеке…
-Нет, Виктор Романович, я не буду, наверно. Я сдам лучше, а вы другого попросите кого-нибудь, — робко пролепетал я, глядя на чудовищную машину.
-Да когда ты сдашь-то, сколько у тебя времени осталось? – Удав откинулся на спинку стула, и посмотрел на меня через очки своим леденящим душу взглядом. – К тому же, мне такой как ты как раз нужен. У тебя рост какой?
-Сто семьдесят.
-Ну не 170, а сантиметров 160-165 наверно будет. – практически угадав, поправил меня Виктор Романович. – А вес?
-Пятьдесят два, — смущаясь, уже честно ответил я. Мои «героические пропорции» давно были для меня больной темой – ведь в 18 лет я выглядел, как 14-летний подросток. Я обиделся на профессора – к чему это он? Он бы ещё про размер члена спросил!.. Орган у меня на самом деле был не самый маленький – 16 сантиметров. Но выяснилось это только потом, со временем… А тогда я был ещё девственником, и имел о нормальных размерах только отдалённое, теоретическое представление. Единственное, что меня успокаивало – так это то, что внешне я был довольно симпатичным. Мне казалось, что на такую попку, и на такую мордашку рано или поздно, но какая-нибудь девчонка да клюнет! В то время я ещё искренне считал себя натуралом…
-Ну вот, — продолжил Виктор Романович, — а нам как раз разнокалиберные такие ребята для испытаний нужны! Ты маленький, а Руслан вон – большой наоборот. Рост за 180, вес – за 80 наверняка…
В дверь постучали.
-Да-да! – крикнул профессор.
В кабинет зашли трое пожилых мужчин, и среди них я узнал ещё одного нашего преподавателя. Четвёртой была женщина лет 45-ти, тоже из нашего института.
Поздоровавшись со всеми за руку, Удав встал перед ними посреди комнаты.
-Так, коллеги, ну демонстрация неофициальная сейчас будет у нас… промежуточная, так сказать, я говорил вам уже, — начал он, — поэтому доклад я не буду зачитывать вам обширный… Ребят, а вы что стоИте-то? Раздевайтесь пока!
-Я не буду, — тихо пробурчал я, уставившись себе под ноги.
-Что значит «не буду»? – Виктор Романович пристально посмотрел на меня. – Странно, а ты нормальным парнем вроде мне казался. Гомосексуалисты обычно раздеваться стесняются!
-Чёёё??? – я с возмущением и удивлением поднял глаза, но сразу опустил их, потому что выдержать взгляд профессора было невозможно.
-Да, я давно уже такую закономерность подметил. Казалось бы, наоборот – голубые должны с удовольствием перед мужчинами раздеваться, да? – Удав улыбнулся и посмотрел на гостей. – А вот нет! Стесняются!
Услышав это, мы с Русликом, как по команде, принялись стягивать с себя одежду.
-Да вы и психолог, Виктор Романыч, оказывается ещё! – засмеялся Семён НатАнович, единственный из всех вошедших в комнату знакомый мне мужчина.
Смысл этой фразы я понял далеко не сразу – только спустя годы…
-Так, — продолжил Удав, когда мы уже стояли перед ним в одних трусиках, — ну идея простая. То, что пол-страны у нас запорами мучается, это известно вам конечно, коллеги, это объяснять не надо, да?
Гости закивали.
-Ну вот. А почему мучается? Да потому что стесняются к врачам обращаться по такому вопросу элементарно! Стесняются клизмы ставить. Думают – направят их в процедурную, а там медсёстры молоденькие, и всё такое… Ну понятно, да? Так ВОТ: я аппарат для автоматического клизмирования разработал уже почти. Ну, при помощи Артёма вот, конечно. Доработать его, внедрить – и решена проблема! Человек заходит один в процедурную, кнопку нажимает, указаниям следует компьютерным, и проблем нет никаких! Ни стеснения тебе, ни комплексов – в туалет же не стесняется никто в одиночку ходить, к примеру!
-Нет, ну Виктор Романыч, — опять рассмеялся Семён Натанович, — ну это… Вы извините меня, конечно, но это полный бред по-моему!
-«Бред»? – спокойно, но осуждающе переспросил Удав. – А проблемы, запором вызванные – тоже бред? Сколько людей здоровье теряют, на операции ложатся? А аппараты вот, например, по продаже презервативов – тоже бред? Казалось бы, зачем их конструировать, да? Любая ж продавщица в любом ларьке вам без всяких автоматов продать может! Но стесняются же люди! И — делают автоматы!
-Ну вообще-то да, что-то в этом есть, — согласились приглашённые.
-Ну вот! Мы вам и продемонстрируем сейчас… Так, Прохоров, — обращаясь ко мне, скомандовал Удав, — трусы снимай, и к аппарату подходи. Что ты жмёшься? Давай, не стесняйся!
К этому моменту я уже успел сильно смутиться и перепугаться. Сердце стучало учащённо. Подрагивая от волнения, я неуверенно стянул с себя обтягивающие трусики, и, прикрывая руками свои органы, подошёл к аппарату.
-Вот пациент, допустим, прошёл уже обследование у врача в поликлинике, и в процедурную зашёл… — начал комментировать Виктор Романович. – Давай… Гоша тебя зовут? Гош, красную кнопку нажми вон там…
Дрожащими от предвкушения чего-то ужасного пальцами, я нажал красную кнопку. Аппарат негромко загудел, замигал лампочками, и произнёс записанным на компьютер голосом (кажется, это был голос Артёма):
«…Здравствуйте. Вам предстоит пройти процедуру автоматического клизмирования. Это не причинит вам никакого вреда, и никто при этом не будет наблюдать за вами. Стесняться абсолютно нечего!…»
«Ну да, нечего! – сказал я просебя. – И никто не наблюдает!»…
«…Снимите, пожалуйста, с себя всю одежду, и разденьтесь полностью, догола…» — предложил аппарат всё тем же голосом аспиранта.
-Ну вот, больной раздевается пока, допустим. Минуты полторы мы на это отводим, но время регулировать можно, — прокомментировал Удав.
«…Лягте, пожалуйста, на спину на кушетку точно по центру — так, чтобы ваше анальное отверстие немного свисало над судном…» — продолжил через полторы минуты компьютер.
Я почувствовал, как у меня краснеют от стыда щёки и уши. Но что мне оставалось делать? Нужно было повиноваться. Я лёг на кушетку, как было сказано, и что-то внизу подо мной щёлкнуло – видимо, агрегат среагировал на мой вес.
«…Теперь просуньте, пожалуйста, руки и ноги в металлические разъёмы, расположенные по краям кушетки. Это зафиксирует вас в нужном положении, но не причинит вам никакого вреда…»
Забыв на секунду о том, что на меня смотрят, я резко выдохнул (так, как я это делал обычно, когда хотел справиться с волнением), и, отняв руки от половых органов, быстро просунул их в зажимы. Присутствующие заулыбались, и я покраснел ещё больше. Потом просунул в зажимы ноги. Не знаю, каким образом, но железные крючья тут же плавно защёлкнулись, и я оказался раскоряченным на кушетке – с раздвинутыми, приподнятыми, и слегка согнутыми в локтях и коленях конечностями. Пошевелив ими, я понял, что мои запястья и щиколотки надёжно зафиксированы.
«…Сейчас аппарат введёт в ваше анальное отверстие специальный наконечник… — услышал я знакомый голос. — …Это не причинит вам никакого вреда. Пожалуйста, расслабьте всё тело, и максимально расслабьте анус…»
Я зажмурился. Смотреть на впившихся в меня глазами семерых человек было просто невыносимо! В ногах у меня что-то зажужжало, и вскоре я почувствовал, как к моей попке подъехал на кронштейне, и упёрся в неё уже смазанный заранее Артёмом наконечник.
-Так, интересно…
-А он останавливается сначала, автоматически?
-А прицеливается как он, как в анус попадает? – сразу оживились наблюдающие.
-А вот это – ноу-хау наше! – с гордостью заявил Виктор Романович. – Врач осматривает больного сначала, и в зависимости от телосложения одну из пяти программ в компьютере запускает. И в зависимости от этого кронштейн под определённым углом подъезжает – а пациент-то по центру лежит! Я специально двоих ребят пригласил – большого, и маленького, чтоб показать вам.
-Что ж вы девушек не пригласили? – с улыбкой такт пульсирующему у меня внутри инструменту.
-Ой, а ему больно, наверно? – спросила женщина.
-Нет, ничего страшного, — ответил Виктор Романович, — мы ректоскопию им потом сделаем, посмотрим…
Я тихо застонал, и болтик у меня стал подниматься.
-Ничего-ничего, прогульщик! – Удав подошёл ко мне, и похлопал меня по животу. – Будешь знать, как пиво бухать вместо учёбы!
Наконечник выехал из меня, и я, облегчённо выдохнув, вдруг смачно пёрднул, и почувствовал, как из меня полилась в судно клизма.
«…Теперь поднатужтесь, и постарайтесь выпустить из себя всю клизму…» — продолжал электронный голос. Но я за несколько секунд справился и без его подсказок! В переделанном под мини-унитаз судне автоматически включился слив – я определил это по характерным звукам.
«…Теперь в ваше анальное отверстие будет введён другой наконечник, и вам будет сделана очистительная клизма…»
Между ног у меня, под попкой, снова что-то зажужжало – вероятно, это крутились, сменяя друг друга, наконечники. «Только бы не тот, здоровый! – пронеслось у меня в голове. – Который на фаллоимитатор похож!»
-А где вы наконечников понабрали таких, Виктор Романыч? – спросил кто-то.
-Ну, в этом нам извращенцы помогли! – рассмеялся Удав. – В аптеках у нас мы не нашли наконечники подходящие, пришлось секс-шоп посетить! Там выбор большой – не то что…
-Да, там вон даже из разных материалов как будто сделан каждый, — подметила женщина…
Я ощутил, как в мою задницу упёрся, и начал въезжать наконечник средних размеров. К счастью, это был не тот – огромный… Но в какой-то момент я вдруг почувствовал резкую боль, и не смог удержаться, чтобы не застонать.
-Терпи, бездельник, это в наказание тебе, за плохую учёбу! – не уставал напоминать мне препод.
Наконечник проехал всю мою прямую кишку насквозь, упёрся на секунду там, внутри, в невидимое препятствие, и решительно двинулся дальше, вызвав у меня очередной приступ боли. Похоже, он заполз ко мне глубоко в живот, и остановился там, подрагивая. И тут к размеренному жужжанию аппарата добавился какой-то незнакомый звук. Я затаил дыхание. Наконечник надувался у меня внутри! Причём не весь, а только в двух местах – там, где заканчивалась в животе прямая кишка, и в районе ануса. Надувшись, он надёжно заблокировал мою попу, и агрегат, затарахтев ещё громче, стал подавать в меня воду мощной струёй, под большим давлением.
Стручок у меня встал, и начал пульсировать, максимально напрягаясь при каждом спазме кишечника. Я сильно вспотел, и начал тяжело дышать от напряжения и возбуждения. Учёные обсуждали что-то, спорили… И вдруг я заметил, что Руслан, сидевший неподалёку на стуле, как-то странно на меня смотрит. Я недовольно пискнул, и мотнул головой – типа отвернись, не надо! Парень меня понял…
«…Теперь вам нужно будет потерпеть, удерживая в себе воду… — объявил компьютер, когда гудение прекратилось. — …Раздувшийся у вас внутри наконечник поможет вам это сделать. Полежите, пожалуйста, спокойно, и дышите глубже, животом…»
Я огляделся по сторонам. Все семеро находившихся в кабинете внимательно смотрели на меня, с нескрываемым интересом. Один из них, незнакомый мне толстый лысый мужчина с маленькими похотливыми глазками, смотрел на меня, как мне показалось, даже с удовольствием…
«…Сейчас аппарат вытянет из вас наконечник, и вы сможете опорожниться…» — сообщил голос.
Машина зашипела, и потянула кронштейн назад – так, что вслед за ним потянулось и всё моё тело. Мне снова стало больно в попе, и я опять застонал.
-Так, а что это у нас? – Виктор Романович склонился над агрегатом, и, как бы виновато посмотрев на наблюдавших за ним коллег, улыбнулся. – Нет, ну я ж говорю – это пробная демонстрация ещё! Накладки случаются иногда у нас. Наконечник не сдулся.
Повозившись немного с электро-клизмой, он нажал на какие-то кнопки, и внутри у меня всё сдулось. Наконечник тут же выскочил из моего зада, и из меня хлынула вода вперемежку с калом. Мой член уже разрывался от напряжения…
«…Теперь, пожалуйста, примите другое положение… — услышал я через некоторое время из колонок, и мои руки-ноги вдруг одновременно освободились. — …встаньте, пожалуйста, точно по центру кушетки, на локти и колени – так, чтобы ваша попа также оказалась прямо над судном…»
-Виктор Романыч, — заметила пожилая дама, — ну «попа» — это не совсем культурно, некорректно как-то. Лучше было бы – «таз», или «седалище», я не знаю…
-Вы знаете, я боюсь, что наоборот как раз. – парировал ей Удав. – Мы над текстом работаем ещё, и есть мнение, что попроще наоборот надо – «попа, дырка, прокакайтесь». Не все ж пациенты такие как вы, культурные!
-Ну я не знаю даже…
Пока они «научно» спорили, я подтёр по совету аппарата свою задницу, и встал в означенную позу. Машина приказала мне снова засунуть руки и ноги в зажимы, которые изменили теперь своё положение – подстать моей новой позиции.
«…Сейчас в вас будет введён новый наконечник, и аппарат промоет вас уже окончательно. Кала в вашем кишечнике осталось немного, и поэтому вам не придётся часто приседать на судно – клизма будет удаляться из вашего живота автоматически, через трубку…»
Я приготовился к худшему… Да, так оно и было! В мою невинную, жестоко раздроченную уже попку начал въезжать тот самый, здоровенный, наконечник.
-Всё автоматически происходит, да? И кронштейн автоматически приподнимается сам? – с интересом спросил лысый.
-Да-да, всё автоматически! – подтвердил Виктор Романович.
Толстый наконечник упёрся в мою дырку, и кажется согнулся, потому что прицелиться ТОЧНО у аппарата на этот раз не получилось. Электропривод загудел так, что у меня по коже побежали мурашки – мне вдруг показалось, что меня сейчас ударит током. Но ничего такого не случилось, и вскоре этот здоровый инструмент, практически фаллоимитатор, мгновенно распрямился и вмазался в мою бедную дырку – чуть ни разорвав её. Я вскрикнул и застонал.
-Не бойся! – Удав шлёпнул меня по заду. – Всё, это последний раз уже, последний раз вводит он тебе. Дальше уже не будет больно…
Я опять заскулил, так как наконечник начал въезжать вглубь моего тела, и одновременно впускать в меня воду. Силиконовая оболочка снова начала раздуваться… И тут мне показалось, что я вот-вот кончу – такое ощущение часто посещало меня во время мастурбации, перед семяизвержением. Я учащённо засопел, и попытался думать о чём-то постороннем, чтобы отвлечься… Но сзади вдруг как будто что-то с силой взорвалось – послышался громкий хлопок, и прямо мне в ягодицы, снаружи, ударила мощная струя воды. Отвлечься у меня не получилось, и я задёргался в сладких судорогах, непроизвольно постанывая, и сгорая от смущения…
-Говорил я Тёмке, лучше закреплять надо этот! – едва не срываясь на ругань, и налаживая наконечник, сокрушался профессор. – Мы ж специально обговаривали это!.. Что ты, Прохоров, кончил там? Ну это ничего, бывает. Это от напряжения просто…
Я не знал, что мне делать от стыда – попытаться вырваться, и убежать прямо голым на улицу, или попробовать внушить себе, что я сплю, и всё это мне снится.
Удав с Артёмом тем временем наладили наконечник, обвязав его для надёжности проволокой:
-Всё, теперь не сорвёт уже. Он просто больше чем переходник, по диаметру, коллеги, вы не думайте! Это не проблема вообще!
Захлёбываясь обуревающими меня эмоциями, я ощутил, как машина начала закачивать в меня воду, а потом – отсасывать её обратно, через тот же шланг. Так повторилось несколько раз. И, когда экзекуция наконец закончилась, аппарат предложил мне прокакаться ещё раз, на всякий случай, самостоятельно…
-Даа, это интересно конечно, Виктор Романыч, — сказал, всё так же похотливо поблёскивая глазками, толстый, — но зажимы… Их убрать, наверно, придётся. А то это нездоровым чем-то попахивает.
-Нездоровым? Да нет – это здоровьем наоборот попахивает! – возразил Удав.
-Ну не знаю, не знаю… Вряд ли это внедрить получится…
«…Процедура окончена. Подотрите, пожалуйста, тело туалетной бумагой, и можете одеваться…» — донеслось из динамиков. Зажимы на моих конечностях расщёлкнулись, и я, сплюнув на прощание в судно остатки клизмы, кинулся к своей одежде.
-Да подотрись, куда ты, — Артём остановил меня, и протянул мне рулон туалетной бумаги, — на вот, ты мокрый весь!
Отвернувшись от всё ещё смотревших на меня людей, я торопливо вытер себе попу, потом всё остальное.
-Да, и нам надо ж ректоскопом проверить тебя! – вспомнил профессор. – Становись-ка в коленно-локтевое опять…
Мне пришлось подчиниться, и препод, смазав мне дырку на этот раз уже пальцем, ввёл в неё ректоскоп… Его коллеги по очереди подходили ко мне, и смотрели:
-Вот тут, мне кажется…
-Да, повреждения есть… но незначительные.
-Ну вот! Я ж говорю! – обрадовался Виктор Романович. – Да половина медсестёр в поликлиниках районных хуже сделают по пьяни! Что, не так? И это ж мы не доделали ещё, и сломался он у нас!…
…Когда медики закончили меня осматривать, я, сам не свой уже от стыда и страха, слез с кушетки, и наконец-то натянул висевшие на стуле трусики.
-Куда ты задом-наперёд-то! – усмехнулся Удав.
Краснея, я переодел трусы нормально.
-Так, ну а теперь, коллеги, мы на крупном вот этом вот молодом человеке продемонстрируем, другую программу введём…
Одеваясь, я краем глаза заметил, что Руслан тоже покраснел, и, с неохотой стащив трусы, обречённо поплёлся к кушетке…
* * *
После этого случая я всегда старался сдавать зачёты вовремя, причём не только Удаву, но и другим преподавателям. Кто знает, думал я – а вдруг кто-нибудь из них захочет испытать на мне какой-нибудь автоматический катетер, или электрический шприц, или ещё что-нибудь? Но испытаний больше не последовало – Виктор Романович вызывал для демонстрации своего аппарата других симпатичных юношей…
Ещё месяца два после этой истории я продолжал считать себя натуралом. Правда — подрачивал иногда, вспоминая о случившемся. Но по поводу ориентации своей я при этом как-то не задумывался. Пока… Пока Руслик – тот самый, с которым мы испытывали электро-клизму – не пригласил меня вдруг неожиданно… в кино! Но это, извините за банальную концовку – уже совсем другая история…