В тот день мой однокурсник устраивал вечеринку по поводу своего дня рождения. Я естественно, как лучший друг был приглашён, но безбожно опаздывал – задержали на работе. Сперва поцапался с начальницей, потом гонял подчинённых… Короче говоря, когда подъезжал к дому Олега, часовая стрелка перевалила за полночь. Быстро припарковался, достал из бардачка подарок, с заднего сиденья цапнул букет тюльпанов для его девушки, и галопом помчался на десятый этаж. Надо сказать, лифты я не признаю в принципе.
На звонок, естественно, никто в квартире не обратил внимания: музыка орала так, что и на лестничной площадке давило на уши. Пришлось пару раз стукнуть в дверь кулаком. Тут-то меня услышали… Соседи. В квартиру я попал только через десять минут, догадавшись позвонить Олегу на мобильный – с ним он не расставался никогда.
Нацепив на лицо выражение крайней радости, я вошёл в квартиру, грохот музыки ударил по ушам ещё сильнее, но я не сдался и уверенно потопал в зал – огромную комнату двадцать на двадцать метров. Надо сказать, что Олег парень талантливый и очень упёртый, сделал неплохую карьеру уже на третьем курсе. Заключил несколько контрактов, все успешно отработал, и купил две квартиры на смежных этажах в одной из новостроек. Сделал пару лестниц из одной квартиры в другую, перепланировал верхнюю… Короче говоря, верхняя квартира представляла из себя два зала и кухню, а нижняя пару спален и здоровый санузел. Там-то и собирались парочки по окончании какой-нибудь вечеринки.
– Ну, здравствуй – попытался я перекричать музыку. Кажется, это получилось. Олег пожал мне руку, а я в свою очередь обнял плечистого программиста, да так, что что-то хрустнуло. Подарок для него у меня был простой, но запоминающийся – охотничий нож. Своими руками сделал. Это я так напомнил – на следующее лето идём в поход, и только попробуй, зараза, откажись.
Девушку его я обнял нежнее, одной рукой, но ей хватило с лихвой.
В зале царил самый обыкновенный бардак. Народ ел, пил, танцевал, некоторые уже целовались. Одну такую парочку слишком уж откровенно лапающую друг друга, я отправил вниз.
Следующие несколько часов прошли как обычно. Я немного потанцевал, пообщался с однокурсниками, выпил… Народ стал плавно перетекать вниз. А я так и сидел на диване, скучал.
В девушках я недостатка не испытывал давно, с тех пор как поднялся на ноги. Но то были просто куклы и ничего более. В окружающих девчонках я видел просто тела. Хоть и красивые, но безмозглые куклы, меня они перестали привлекать давно. Точнее привлекали, но на один раз.
Конечно, нет ничего удивительного в том, что из общей массы девушек я её выделил моментально. Почему-то показалось, что очередной куклой она быть не должна.
Глаза! Ярко зелёные, словно флюоресцирующие в ярких вспышках света. Шёлковые даже на вид волосы, иссиня чёрные, словно перья ворона, ниспадали чуть ниже загорелых плеч. Красивое, овальное лицо с немного выступающими скулами, точёный носик… На фигуру я не смотрел, она должна быть идеальной. Я смотрел ей в глаза и не знал, что же мне делать. Впервые за пять лет.
Рядом с ней сидели несколько подружек, явно блекнущих на её фоне. Вокруг крутилась пара парней в тщетной надежде привлечь внимание хоть одной из них. Глядя на их попытки, я и сам было потерял уверенность в том, что буду замечен, но тут же себя одёрнул – когда это я был не уверен в своих силах?
Попса откровенно говоря осточертела, и я откопал в безднах жёстких дисков домашнего компьютера Олега классику. Попросил знакомого включить, и направился к столику, за которым расположилась так приглянувшаяся мне девушка.
Она посмотрела на меня испытующе, но я протянул руку и она пошла со мной на середину зала. Заиграла музыка, и мы закружились в танце. Танцевала она не плохо, очень даже. Несколько минут мы просто танцевали, я пытался уловить тонкий аромат её волос, но он каждый раз ускользал.
Наконец она хихикнула:
–Может уже познакомимся?
–Марк! А как зовут вас?
А потом всё завертелось. Оказалось, что зовут её Анна, учится она на четвёртом курсе, как и я. Работает в фитнес клубе тренером.
Я не сразу понял, что в ней меня привлекало. Мы гуляли, разговаривали на разные темы, они находились всегда. Мне действительно было с ней интересно. Иногда мы спорили до хрипа, причём не о тряпках, или безделушках, как многие мои бывшие, а о книгах или музыке. Я никогда не встречал девушку, которой было бы важнее прочесть книгу, послушать что-нибудь из классики, поговорить, посидеть рядом, прижавшись всем телом и слушая мерный стук сердца любимого, вместо того чтобы устроить шопинг, растратить деньги очередного кавалера… Так продолжалось несколько месяцев.
Однажды она задала вопрос от которого я на несколько секунд онемел:
– Господин хороший – произнесла она мягким голосом, глядя мне прямо в глаза, ¬– Скажите-ка мне, – она придвинулась так, что её носик коснулся кончика моего носа – я вас как женщина интересую?
Лицо оставалось серьёзным, но изумрудные глазищи хохотали, наблюдая за моей реакцией.
Так продолжалось пару секунд, после чего я с глухим рычанием подхватил Аню на руки, пронёс её визжащую через две комнаты, уронил на кровать и навис над ней.
– То, что я мужчина, я вам доказал, дорогая! Теперь доказывать, что я ещё и самэц?
Я уже вошёл в раж, буквально рычал на неё, притихшую, но всё равно смеющуюся.
Она только и ответила: – Ага!..
С тех пор в нашей жизни появилась ещё одна сторона явно нравящаяся нам обоим и от того с ещё большей силой связывающая нас.
Секс у нас происходил по большей части спонтанно. То у неё на работе в тёмном спортзале, где жизнь нам очень облегчал гимнастический турник, то дома… Всегда она была грациозна и неутомима… Постепенно мы начали придумывать игру. Пробовали что-то из уже придуманного, но не переодевание, ни симулирование раба или рабыни удовольствия и новых ощущений не доставляли. В итоге пришли к одной крайне садистской форме игры. Суть заключалась в том, что один из нас не просто ничего не делает, а не имеет права что-то делать, если другой не разрешил это. В определённых рамках, конечно.
Сегодня была очередь моей кошечки Анечки. Дома я всё подготовил, пил пока кофе, ждал мою дорогую с работы.
Появилась она как всегда к одиннадцати вечера. Быстро побежала в душ, вскоре раздался сладкий вздох, видимо скинула липкую одежду, а потом дикий визг. Ещё бы, я перекрыл горячую воду. Из душа Анька вылетела голышом, невероятно красивая, блестящая как бриллиант. С дикими глазами пошла на меня. Хотела, наверное, стукнуть, но я быстро подхватил её на руки и потащил обратно. Аккуратно положил в ванну, благо она была два на два метра, включил горячую воду.
Сладкая моя мне всё простила сразу же, как только я начал неспешно намыливать её, начиная с пальцев ног и рук, заканчивая упругим животиком. Я всё гладил Анино тело, то массируя круглую попку, то нежно поглаживая упругие груди. Тугой струёй воды смыл мыльную пену. Анька хотела было встать, но я положил на спину ладоньосле ледяной пытки тепло, неосознанно подалась назад, но вместо желанного удовлетворения получила лишь звонкий шлепок по вызывающе выпирающей попе.
– То-то, будешь знать! Говорил же не двигаться!
– Гад! – ляпнула она раздосадовано, но тут же получила второй шлепок.
Анечка уже завелась – то было видно и по учащённому дыханию, и по розовым щёчкам. Надо было приступать к главной части!
Я пододвинул Аньку к крану, пустил из него тонкую струйку воды прямо между внешними губками.
–И не двигаться, а то выпорю! – грозно пообещал я, подмигнул и удалился.
С кухни я прибежал с кружкой подсолнечного масла и двумя свечками – тонкой, с большой палец диаметром, и толстой – в диаметре сантиметра три. Быстро разложил оборудование на полочке, отвёл кран от щели моей любимой. Раздался вздох полный разочарования и лютой злобы ко всему мужскому населению Земли – моя Анечка собиралась уже, видимо, разрядиться. Для профилактики я включил прохладную воду, получил ещё и бешеный взгляд, брошенный через плечо.
Долго томиться я ей не дал. Обмакнул указательный палец в масле, нежно растёр его вокруг розового входа в попочку. Другой рукой гладил Анюту по спинке, плавно переходил на грудь и тройную шейку. Анус она расслабила достаточно, и палец в масле свободно скользнул в неё. Кошка моя ещё сильнее выгнула спинку, сладко вдохнула, за что получила щепок за набухший розовенький сосочек.
Я водил пальцем в ней всё сильнее и сильнее, пока колечко сфинктера не прекратило сопротивляться, расширившись аж на два пальца. Шланг душа я далеко не убирал, отрегулировал напор и температуру, плавно воткнул его в начавшую было сужаться попочку моей кошечки. Та только охнула, когда я шланг змеёй скользнул сантиметров на двадцать внутрь. Через пару минут раздался первый ах, я начал массировать Анин животик, давая воде пройти дальше, заполнить её всю. Когда животик Аньки прилично набух, я перекрыл воду, медленно вытащил шланг и придавил анус, чтобы вода не полилась наружу.
Анька как по команде выпрыгнула из ванны, приземлилась на унитаз. Я отошёл в кладовку и ковырялся там в поисках дополнительного инструмента до тех пор, пока не прекратилось весёлое бульканье. Вернувшись повторил процедуру. А потом ещё два раза, после чего Анечка моя сделала мученическое выражение лица. Издеваться я над ней не стал, честно посчитав, что теперь она чиста.
Снова смочил палец в масле, ввёл её попочку, стараясь проникнуть как можно дальше, Анька стала постанывать, и я замедлил движение. Первую свечку а обмазал маслом, после чего аккуратно ввёл любимой в попку. Мерно вводя и выводя парафиновый цилиндр из её попы, принялся массировать Анин лобок, не трогая при этом щель. Анюта закусила розовую губку, посасывала её, явно что-то себе воображая.
Парафин достаточно разогрелся внутри моей кошки, стал податливым. Я быстро вытащил свечку из неё, обмыл и ещё на раз обильно смазал маслом. Дырочка ануса так и осталась раскрытой, словно ожидая, когда же в неё войдут. Долго мучиться я её не дал, ввёл заново смазанную свечку. Плавно стал вводить парафиновый цилиндр всё дальше и дальше. Анечка ойкнула, когда тридцать сантиметров свечи скрылись внутри неё.
– А теперь встань и пройдись – не то попросил, не то приказал я.
Анька поднялась на ноги, слегка качнулась из-за длительного стояния во всем известной позе, и прошлась по периметру ванны. По лицу я видел, что ощущений это ей не доставило никаких, поэтому приказал сесть. Вот это её, похоже, понравилось, и она стала приседать, сильно выпирая сочную попку. Я усадил её на край ванны, так что пока свесилась с края, попросил потужиться. Ловко поймал вышедшую из кошечки моей на десяток сантиметров свечку и вернул её на место, потом ещё и ещё… Анька стонала. Подмахивала попкой, насаживалась на столь желанную свечку… Кончить я её не дал и на этот раз.
Вытащил свечку, положил Аню на дно ванны и налил немного горячей воды.
– Отдохни пока, успокойся. Скоро тебе терпение пригодится!
Через десять минут я выгнал задорно виляющую задом Аньку из ванны. Из кладовки я заранее притащил здоровый фалоимитатор с мощной присоской на конце. Прилепил его посередине ванны. Позвал Аньку, запихнул в ванну. Резиновый член гнулся очень туго, что мне и требовалось. Я посадил мою кошечку на корточки, широко развёл ей коленки и стал поглаживать клитор. Она сладко застонала когда палец вошёл ей во влагалище, но я лишь проверил – смазки в ней было очень много. Вторую свечку я обильно смазал маслом, наклонил Анюту и ввёл в уже тугую попку. Она ахнула, но сама же насадилась на неё до конца – эта свеча по длине была всего-то пятнадцать сантиметров. Свечку я из неё изъял, набрал в клизму всё имеющееся под рукой масло, и выдавил его в попку. Потом вставил свечку.
– Смотри, чтобы масло не вылилось!
Притащил из кухни ещё масла, поставил кошечку мою в позу пьющего оленя, и обильно растёр его по округлой упругой как мячик попке, перешёл на бёдра, смазал руки ниже локтей.
Анька поняла мою задумку, мученически заныла.
Я же, не обращая на это внимания, связал её запястья, за тем стянул лодыжки.
За тем посадил её блестящую и скользкую от масла, аккуратно разведя половые губки, на фалоимитатор.
–Всё, дорогая, теперь попытайся слезть! Не дай бог остановишься!
Она заёрзала попой, хотела опереться руками, но они проскользнули, и она чуть не опрокинулась, но выровнялась, потом пыталась подтянуть под себя ноги, что тоже закончилось крахом. Она всё пыталась слезть с члена, так усердно работала тазом, что напрочь забыла о полной попе масла. Свечка почти выскользнула из неё, но Анюта поймала её попой, втянула в себя, не желая расставаться со столь приятным ощущением заполнености. Попытки её почти увенчались успехом, но кошечка моя вновь поскользнулась, и резиновый член вошёл в неё до упора. Она вновь почти завалилась набок, и чтобы не упасть (а это со стоячим членом внутри совсем не хорошо), сильнее забрыкалась на члене. Оргазм подступил незаметно. Аньку затрясло, она выгнулась дугой, а я снял её с члена и положил на дно ванной.