Свояк прикупил в деревне мяса, пива, водки и всего, что надо ещё дня на три-четыре, которые мы собирались провести на берегу. Мясо в маринад, пиво в воду, пусть охлаждается, водку туда же, остальное прибрали. Пацаны побежали купаться, мы со свояком тоже решили освежиться. А девчата куда от компании. Раздурелись. Молодые в догонялки в воде играют. И мы, два старых пенька, приняли участие. Не знаю, хватались ли пацаны за девичьи титьки и письки в воде, не видно, но думаю, что нет.
Могли бы и по роже схлопотать. Всё же пока девочки их за малолеток держат. А я безо всякого стеснения лапал дочь и племянницу. Когда хватал за пизду Наташку, она замирала и стояла в воде, будто корова на дойке. И взгляд такой же коровий. Как там было в анекдоте: А если бы вас три раза в день за титьки дёргали и раз в год ебли, какой бы взгляд был у вас. Хотя сегодня Наташку уже ёб. И в пизду, и в задницу. Неужто мало?
Шашлыки удались. Наелись от пуза, запивая мясо пивом и водкой. Купались, ели и пили, снова купались. К вечеру не хотелось ничего: ни пива, ни шашлыков, ни купаний. Свояк по своей привычке уполз в палатку не прощаясь, по-английски. Следом в свою заполз и я. Молодые ещё шумели у костра, потом утихомирились и они. Девчата полезли в палатку. Наташка по-хозяйски отодвинув в сторону кузину, улеглась рядом со мной. Задрав ноги, стянула с себя трусы. Расстегнула и сняла лифчик. И развалилась бесформенной тушей. Глянул на дочь. Та ржёт, сунув в рот кулак, давится смехом. А что делать мне? Наташка, видимо, уже считает меня своей собственностью. Дочь пожала плечиками в ответ на мой молчаливый вопрос, а племяшка ждёт, когда её начнут ебать. Вон уже и гондончик в руке появился.
— Наташ, ты не так ложись.
Не стала даже спрашивать как, повернулась на живот, выставила задницу. Глянул на дочь. Та показала мне палец и быстро сунула его в рот. Дать пососать? А что, можно. Получится во все дыры.
— Нет, Наташ, на бок ложись.
Та с готовностью повернулась ко мне спиной, выставила задницу.
— Наташ, ты ко мне лицом ложись.
Вся в непонятках. Такого она ещё не пробовала. Дочь, умница, пришла на помощь
— Видишь, у него плохо стоит. Поставь хорошо. Пососи.
Это для Наташки знакомо. Сползла чуть ниже, втянула хуй в рот. Сосёт неумело. Взял её за голову и просто начал ебать в рот. Глубоко не засовываю. бы у меня случай по-молодости и глупости. Привёл домой девочку, а у неё месячные. Вот и вставил в рот. Да с дуру и засадил глубоко. Она мне всю квартиру обрыгала. Убирался почти до прихода матери. Так что с самого краешка, одну лишь головку. Меня подобный вид секса никогда особо не возбуждал, потому вскоре переместился к другой дырке. Наташка развалилась на спине, а я, сидя перед ней на коленях, всаживал в пизду свой торчок. И когда подпёрло кончать, быстро оседлал Наташкину грудь, вставил ей в рот головку и начал выстреливать сперму. Наташка замычала, замотала головой. Дочь прикрикнула
— Глотай! не вздумай выплюнуть. Глотать надо.
И Наташка, давясь, глотала. А потом, когда основной поток закончился, дочь выдавила из хуя пару капель оставшейся спермы, собрала её на палец и облизала его.
— Вкусно! Наташ, тебе понравилось? Правда у папы сперма вкусная?
Сучка, издевается. Подожди, накормлю я тебя. Будешь завтракать, обедать и ужинать. Ещё и на полдник останется. А та продолжает
— Ты кончила? Да? Ну спи тогда. Подвигайся на свой край и спи.
Наташка посмотрела на меня
— Дядь Вов…
— Двигайся, Наташа, двигайся. Надя у нас маленькая совсем, боится спать на краю. Вдруг волчок серый.
Дочь переползла через Наташку, легла рядом. А та даже трусы не стала надевать. Свернулась калачиком, повернувшись к нам задом и вскоре засопела.
Утро. Все на ногах, занимаются кто чем.
— Дочь, а зачем ты предложила дать ей в рот?
— Кто? Я? — Удивление непритворное. Мог бы и поверить, если бы своего ребёнка не знал. — Я просто палец тебе показала. А-а? В рот сунула потому, что прищемила.
— Чем? Пиздой?
— Точно. Знаешь, какая она у меня кусучая.
Вот и поговори с ней. Стерва, но своя, любимая. А теперь ещё и любовница. Раз переспали, значит так оно и есть. Потому что за одним разом обязательно последует второй, третий и так пока не надоедят друг другу. Я её и сейчас хочу. Но хочу не так, торопливо, по-воровски. Хочу в нормальной обстановке, на белых простынях, чтобы вокруг никого. А пока буду довольствоваться Наташкой. Только вот проверю, действительно ли у дочери пизда такая зубастая. Быстро огляделся. Никто рядом не шастает, внимания не обращает.
— Ну-ка, милая, раздвинь ножки. Проверю наличие зубок.
С этими словами быстро сунул палец в пизду. Да нет же, никаких зубов. Всё мягко, сочно и жарко. Даже ласково приняла пизда палец, не вцепилась в него зубками,скорее начала ласкать, вроде как бы посасывая. А дочь прикрыла глаза, порозовела, попкой шевелит, на палец насаживается. Эк развезло девочку мою. И даже умудрилась руки мне на шею закинуть, обнять и прижаться титечками к груди. Соски затвердели, стали упругими, будто две сосулечки, только горячие. И так приятно упираются в грудь, трутся об неё.
— Ещё! Ну ещё чуть-чуть!
— Может отойдём куда, вдруг кто припрётся?
— Насрать! А вообще давай. Только сразу предупреждаю: я просто так от тебя не отстану. Всё равно у тебя стоит. Ну пошли, чего встал.
Едва отошли подальше в кусты, быстро сдёрнула с меня трусы, взяла в руку хуй, несколько раз провела по нему рукой, присела на корточки и присосалась.
— Умммм, как вкусно! Только ты не кончай. Я хочу туда.
— Куда?
— В пизду, пап, неужели не понятно!
И быстро переключилась, встав и наклонившись, упёрлась руками в колени.
— Ну давай!
Стянул трусики. Эх, хотел же доченьку на кроватке, на белых простыночках. Ну да ладно, и кроватка от нас не уйдёт. Захотелось девочке. А как не захотеть, коли при тебе постоянно сестру двоюродную ебут. Ну принимай гостя, милая пизда. Для начала присел и поцеловал губки. Не те, что ротик окружают, а совсем даже иные. На вкус напоминает маслины. А потом, когда девочка моя от нетерпения попкой закрутила, встал и с себя трусы стянул, начал головкой по пизде водить. От попы к клитору и обратно.но такой эффект?
— А в тот раз в палатке почему ты так не кончала?
— Не знаю. Может из-за Наташки. Может ещё из-за чего. Не знаю. А-а, — протянула, что-то сообразив. — Ты меня там не целовал. Ну, в те губы.
— Это намёк? На будущее заявка.
— А что, я не против. Только потерплю до дома.
— А что так?
— Чтобы расслабиться, чтобы никого рядом, чтобы поорать вдоволь. И чтобы ничего такого, только ртом.
— А я?
— И ты только ртом. В смысле я тебе тоже только ртом.
— А потом?
— А потом отдохнём и продолжим. Как понравится. Дочь у тебя фантазёрка, столько придумала, только осуществить не с кем было.
— А что так?
— Стыдно. Вдруг не так поймут. К тому же мальчики такие …. ну такие они…. Короче, с тобой не стыдно будет. Ты поймёшь и простишь.
— Ты прямо ка Бородач, которого Галустян играет. Понять и простить.
— Пап, отстань, а. Ты же не мамонт древний. Мы ещё здесь на сколько? Дня на три?
— Примерно.
— Ты тогда пока Наташку поеби. Я до дома больше не хочу. Ладно?
— Ладно.
— И за щеку ей. И в задницу.
— Злая ты, дочь.
— Ничего не злая. Ей понравилось. И в рот, и в жопу. Даже больше, чем в пизду.
— А куда больше?
— А в задницу.
— Даже и не подумал бы.
— Да с её сракой только туда и ебать.
— Пошли давай, болтушка.
— Ага, пошли. А то потеряют.
Никто нас не потерял. Никому мы не нужны, сиротки.
Весь день отдыхали, пили, ели, валялись, купались. А вечером в палатке поставил Наташку на четвереньки и драл её в задницу. И откуда силы берутся, не мальчик же. Да ещё и днём в дочку кончил, вот и терзал Натахину задницу до изнеможения. До тех пор, пока не взмолилась. А после её капитуляции снял гондон и в рот вставил. И девочка сосала до тех пор, пока не высосала остатки спермы, вытянув её с силой, как вытягивают из пакета остатки сока.
Через пару дней погода начала курвится, натягивало дождь. Мигом собрались, пока не промочило все шмутки и рванули в сторону асфальта. Засесть на просёлке — та ещё перспектива. Но успели.
Дома выгрузили с дочерью всё из машины. Она первая в ванну рванула. Пока я мылся, доча уже прикорнула на моей кровати. Свернувшись калачиком, зажав руки меж колен, сладко посапывает. Лёг рядом и тоже провалился в сон, даром, что время ещё обед. Отдых — это вам не просто так. Устаёшь отдыхать. Цивилизация, мать её, приучила к мягкой постели. С палаткой не сравнить.
Проснулся от приятного ощущения. Кто-то ласково и нежно играл с хуем. То в ротик возьмёт, то подрачивает слегка, то просто целует. И кто же это может быть? Да вот он ответ, в виде дочкиной попки, что белеет перед глазами. Вот ведь сучка, оседлала папашу, расположившись на егогруди словно на диване. И писечку свою так осторожно к папиным губам подталкивает. Не захочешь, да поцелуешь.
— Ты не забыл? Сегодня только руки и губы.
— А кончать куда?
— Куда захочешь.
— А если в ротик?
— Проглочу.
— Тогда подвинь попку поближе. Ага, вот так.И чуть прижми ко мне свою писюлю. Мммм, как вкусно! Так бы и съел.
— А что потом будешь делать?
— Потому и не ем,только облизываю.
— Всё, не отвлекай меня. У меня рот занят. Мороженку облизываю.
Дооблизывалась. Когда, выгнувшись дугой, кончал ей в рот, глотала торопливо, чтобы не упустить ни одной капли.Перед этим сама успела напоить папу восхитительными соками.
— Накормил ужином. Но я всё одно есть хочу. Может на кухню сходим, поищем чего?
— Пошли. Слезай с меня.
— Ага. Я без сил. Неси давай, сама не дойду.
Донёс до кухни,посадил на стол. Поцеловал сосок, потом второй, а потом … А потом ничего и не было. Прижав ладошку к пизде, заверещала, что сначала накормить надо,а потом уже всё остальное. Поели. Вкусно и сытно. А вот потом было всё остальное. Валялись в кровати, облизывая и обсасывая друг друга.Доводили до кромки и не давали соскользнуть в неё, испытывая сладкие муки. И лишь почувствовав, что ещё немного и мы взорвёмся, дали возможность друг другу кончить. И сладко заснули, обнявшись.
Утро подарило сладкую попочку дочери. Нет,не в попу ебал. Просто проснулся, а она вот тут рядом, сама в хуй упирается. И как было не насадить, проникнув нежно и ласково в пизду. Только руки и губы были вчера. Сегодня можно остальное.
— Кончай. Сейчас написаю в кровать. Или отпусти, я быстро сбегаю.
— Не могу. Сейчас кончу. Помоги чуть-чуть.
Дочкина попа активно задвигалась навстречу, бёдра сжались, сделав пизду тесной. И вот он, сладостный момент, когда тугая струя спермы ударяет в самую глубину влагалища. И не успели истечь последние капли, как девочка сорвалась с кровати и убежала, прижимая пизду ладошкой.
А потом были водные процедуры, завтрак, поход по магазинам, валяние в кровати с непременными любовными играми, в которых дочь повела со счётом шесть-два. То есть кончил папа два раза и на том обессилел. И пришлось работать языком. Но я не в претензии. Такую сладкую дырочку вылизывать одно удовольствие. А впереди ещё столько времени и неосуществлённых фантазий.