Я не хочу быть педофилом, но…

     Понимаю, что здесь не форум, но. Любви, как таковой, у меня в жизни пока не было. Симпатии и очень сильные — были. А, ко всем тем людям, о которых я написал ниже, больше всё же неудовлетворённая физиология двигала.
     Мой первый сексуальный опыт был, как у многих, наверное, гомо-гомо. Не знаю. Сексуальным назвать его трудно, так как всё происходило в дошкольном возрасте. Мне было лет шесть, и мы с другом Стасиком, который уже в школе учился, играли в игру под названием «тыкаться». Нужно было в зарослях лопухов у забора снять штаны и позволить товарищу поелозить пиписькой по ягодицам. Потом роли менялись. Никакого «секса», разумеется, не было. Было чувство чего-то запретного и, поэтому, притягательного. Чуть позже — лет в семь-восемь, помню, странное сладко-приятное ощущение в паху, когда лезешь по трубе или на дерево. Бывало, даже голова начинала кружиться, но я это чувство ни с чем не связывал. Не помню уже почему, но в раннем детстве я очень стыдился раздеться, стыдился наготы. Думаю, что причиной была какая-то психологическая травма, которую я уже и не помню. Дети обычно не обращают внимания на это, я же всегда должен был пересиливать себя, чтобы пойти в душ со всеми, например, или даже надеть шорты на физкультуре. Может быть, поэтому у меня особый интерес вызывала чужая нагота. Иногда, на речке мы после купания выжимали плавки вместе в кустах. Я, затаив дыхание, рассматривал голых товарищей, сам при этом, стараясь повернуться к ним спиной. В пятом классе я переехал в другой район и познакомился с парнишкой моих лет. Однажды мы возвращались вечером домой с пленэра, (я учился рисованию), разговаривали на всякие взрослые темы, и он пристал ко мне:
     — Давай поебёмся!
     Именно так и сказал, я точно помню. Никакого желания это делать у меня не было, но он не отставал, предлагая всякие немыслимые места прямо на улице. Когда мы пришли ко мне домой (родители ещё не вернулись с работы), я согласился, чтобы он отстал. Я спустил трусы до колен и лёг на пол. Он похлопал меня по ягодицам и сказал:
     — Ух, ты, какая попочка.
     Потом он навалился сзади и начал дёргаться. Я почувствовал его горячий писун между ягодиц. Конечно, никакого проникновения не было. Просто он тёрся туда-сюда и всё. Через несколько минут он отвалился и сказал:
     — Гляди, как засадил.
     Я посмотрел и тогда впервые увидел чужой возбуждённый членик с оголённой красной головкой. В этот момент я вдруг почувствовал непреодолимое желание попробовать взять его в рот. Я удержался, испугавшись, что Олег (так его звали) расскажет обо всём в школе, да и пахло неприятно от него. Он ушёл домой и, кажется, больше мы с ним ничем подобным не занимались. Однажды мы пробовали что-то похожее с соседским пацаном Игорьком. Но ни у меня, ни у него даже не стоял. Мне, по-прежнему, иногда хотелось взять в рот чужой член, но я боялся. В двенадцать лет я отдыхал у тёти на каникулах. Там была библиотека, и я часто брал книжки домой. Однажды мне попался учебник по рисунку. Там были изображения голых женщин и мальчикоться к своему писуну — получается очень приятно. Зимой того же года я уже часто раскладывал разные соблазнительные картинки и, раздевшись, потирал вставший членик. Однажды, я обхватил его руками и начал, сам для себя неожиданно совершать ритмичные движения вверх-вниз. Через несколько секунд я почувствовал, как какая-то незнакомая волна рождается внутри меня и даже испугался этого, но уже не было сил оторвать руки. Я подумал, что сейчас обоссусь и кончил в несколько сладких головокружительных толчков длинной белой струёй себе на живот. Потом сильно болело, но я не мог не дрочить уже. Так это было приятно. В тринадцать-четырнадцать лет я делал это по несколько раз в день. Большей частью, в своих фантазиях, я представлял пацанов. Однажды, когда я приехал в тот район, где жил раньше, я встретил своего друга детства Стасика. Слово за слово, я уболтал его пойти в лес и там заняться прежними нашими недозволенными вещами. Как ни пытался я всунуть ему свой, уже довольно толстый конец, ничего не выходило. Не было опыта. У него тоже ничего не вышло. Нам было по тринадцать лет. В пятнадцать лет, я затащил соседского пацана Жеку к себе в квартиру и заставил снять трусы и танцевать. Жека ныл, что я его унижаю, но всё же стащил чёрные сатиновые семейники и начал изображать подобие танца живота. Я возбудился и, повалив его на диван начал впихивать ему между булочек (он такой пухлый был парнишка). Чтобы он не вопил, я пообещал ему, что потом он мне может засунуть. Опять ничего не вышло. То ли он сжимал задницу, то ли я чего-то не так делал. А, когда потом он ко мне начал прижиматься своим толстым животом сзади, схватив за бёдра руками, я почувствовал, как мне в задницу входит что-то маленькое, горячее и, как бы, острое. Было неприятно, но у него получилось. Мне снова захотелось взять в рот, и я сказал ему, что давай, мол друг у друга возьмём и никому не скажем. Так и сделали. Это было в первый раз у меня. Я ничего не умел и просто пососал, как мороженое его безволосую писю. Он тоже почмокал губами по моему концу и всё. Ощущений никаких не было. Тем же летом, соседский мужик взял меня с собой вечерком прогуляться. На железнодорожном вокзале он зашёл к знакомой шалаве и трахнул её при мне, а потом сказал, чтобы и я тоже на неё залез. Мне очень хотелось, но от волнения не встал. И я просто так потёрся об её промежность членом и в