По дороге в лагерь говорили всякую ерунду, так как понимали, что у нас остались считанные минуты расставания. Успели еще пообедать перед тем, как должен по расписанию подойти рейсовый автобус.
— Тахирчик, подари мне свои спортивки. Они мне будут напоминать о тебе, — с такой просьбой я обратился к Тахе.
— А, мне не жалко, хотя они мои любимые? Погоди, у меня есть шорты, … только переоденусь и подарю …подожди . Мы зашли быстро в туалет, и он при мне стал менять на шорты. я смотрел на его тело последний день, и с таким нежеланием прощался. Его попка еще текла от моей спермы, что я в него влил на речке. На трусах было заметно это мокрое пятнышко. Я ничем не отличался от него, и мои трусы были тоже мокрыми. Я не вытерпел и крепко ухватившись пальцами за его обрезанный писун и лизнул его. Дальше он не дал. Времени никак не хватало, его уже ждали на остановке, что находилась в нескольких метрах от лагеря. Хотелось еще что-то сказать, но голова шла кругом, я еще не понимал, что расстаюсь со своим другом.
— На, помни и вспоминай обо мне. В городе встретимся после смены. Надо спешить осталось немного времени, меня дальше не провожай.
Мы снова обнялись и глаза снова намокли, не мог справиться с этим и сам Тахир. Целовались взасос, и его толстые и сексуальные губы, к которым привык, были очень сладкими . В это время ворвался в туалет Родинка и так же стал говорить какие-то ласковые слова, а потом проявил такую же сексуальность, и крепко обняв его, жадно стал целовать взасос уже покрасневшие от моего поцелуя губы. Такую вульгарность я сам любил, и мне было очень приятно это видеть, когда пацаны целуются, а если еще и ебутся и подавно….
— Жаль, что мы расстаемся, и я буду завидовать вам, вы еще остаётесь, не забывайте про Сережку. Я договорился, чтобы вы не обижали его, он вам будет доступен, — это, пожалуй, были его последние слова.
В моих руках остались его красные спортивные трусы. Мы смотрели через ограду забора на уходящего Тахира и махали руками. Там его уже ждала родственница. Автобус увозил нашего дорогогоТаху. На глазах были слезы и грусть.
Теперь я остался без своего бой-френда и без надежного защитника. Я очень переживал, что сложившийся тандем с моим любимым товарищем прерывается и то к чему привык осталось в прошлом. Было скучно; никого не мог видеть возле себя, думал только о Тахире, даже на время забыл, что существует секс и несколько дней не дотрагивался до члена, т.е. повседневные до этого дрочки потеряли какой-то интерес. Родинка на эти мгновения для меня тоже не существовал, и сексуальная близость с ним еще не так меня связала. До этого пока была у меня соревновательная ревностность между этими любимыми пацанами. Я стал теперь посещать кружки, до которых у меня не было интереса, так я стал себя отвлекать от грустных мыслей.
Успев за небольшое время освоить резьбу по дереву, я решил исполнить на фанерной черной доске тему любовной связи между мальчиками. Тема была очень интимная, и мне пришлось исхитриться, чтобы это было досконально эротично, и чтобы никто не знал. Гравюра стала с первых моментов резьбы оживать и воплощаться. Не всё получалось у меня, и тогда руководитель кружка помогал в воплощении моей задумки и кое-какие детали прорезал он мне сам.
Я оттачивал каждую деталь мальчишеских тел, и не буду скрывать, очень возбуждался при этом, не скрою, что мой писун торчал колом. Хотелось успеть до окончания смены закончить работы по дереву и увезти домой, чтобы встретившись с Тахиром в городе, передать подарок — в знак нашей дружбы и любви. Я ее скрывал от посторонних глаз, чтобы не было известно о моем творческом «порыве». У меня были причины влиять на моего руководителя, т.к. я знал о его любовных похождениях, и он меня просил не говорить о них никому. Я его застал однажды с молоденьким физруком при половом акте недалеко в лесу, когда ходил за грибами.
Я никому не говорил об этом, даже, Тахиру и Родинке. Постепенно отъезд друга стал воспринимать не так подавленно, как это было в первые дни, я не подпускал к себе Родинку.
Через неделю написал Тахиру письмо, где описал свои чувства, которые преследовали меня после его отъезда. Расписал до последней детали нашей с ним встречи из моего сна. Тогда у меня получилась поллюция, и мои трусы были сырыми и липкими. Я еще не знал, что у пацанов такое бывает при сексуальных снах и необязательно дрочить самому писю. Сон запомнился так подробно, и чтобы он мог при этом сам почувствовать сон и подрочить при прочтении. На уголке листа сделал отпечаток моей спермы. Сказал, что занимаюсь в кружке по резьбе по дереву, но не сказал о своем подарке и что там изображаю.
Только теперь стал замечать, что мой Родинка старался меня растормошить и отвлечь от такого унылого состояния. Он возникал в любом месте, и уже понимал, что настало время нам сблизиться.
— У меня теперь нет соперника, давай дружить, я в тебя влюбился! — с таким воззванием ко мне обратился Роошенный с тех пор лежак. Мы в секунды оказались голыми и очень страстно обнимали друг друга и целовались так, что такого не смогли бы сделать даже начинающие молодожены. Наши писуны тёрлись и тыкались в наши голые животы, наши смазки сразу выступили и стекали с возбужденных залупок. Мы не торопись к серьезному сексу, и больше пока сосали и дрочили друг другу. Сделали несколько минетов с заглотом; так мы проявили свои воздержания.
Но вскоре все стало меняться, так как я был теперь постоянно с Родинкой. Постель Ефима в палате я перебросил на Тахину кровать, а сам остался на моём месте. Серега рядом с с нами так и остался. Родинка мне рассказал, что я догадывался сам. Он, действительно, подглядывал за нами с Тахиром. От него узнал, что он видел, как мы в последний раз рядом с купальней в лесочке трахались. Я не мог на него злиться, так как он по-своему стремился проторить внимание к себе.
— Что же ты не появился, мы же побратались. Может все было иначе?
— Ты, с ним заговорил о Сереге и я понял, что ты может не будешь со мной .
— Брось, Родинка, ты не понял меня. Тахир был первым моим парнем, с которым я стал вести интимную жизнь. Я не мог уже от него отвыкнуть. Я замечал, что он ревнует к тебе за то, что я дрочу на тебя. Он мог тебя побить, но я не позволил ему…помнишь, когда он позвал тебя в наш барак? Такое бывает, я его к Серому ревновал, что он его ебёт, а меня не хочет…
— Я слыхал ваш разговор. Я тоже время не терял, мне понравилось, как ты его драл в попку. Красиво было смотреть, я не стал вам мешать и вы же не позвали меня с собой.
— Прости, Родинка за это… Очень спешили тогда. Он был моим первым парнем для секса в этом лагере. Ты появился в лагере попозже — во втором заезде, а мы уже дружили…Ты очень красивый, и мы теперь будем вместе с тобой. Я не удержался и впился в его теплые и манящие губки. Такое во мне пробуждался звериный, ярый порыв. Я весь дрожал от такого лобызания, но все же сдерживал себя, чтобы не оставить засосов.
Слушая его, я еще больше наслаждался им, и мне хотелось выговориться самому. Напомнил ему, как я увидел его родинку на его попке, и она мне понравилась, и вообще, что он сам по себе удивительно красив. А его потрясные шортики меня так забавляли, они так сексуально смотрелись на нём, что его хотелось щупать и трогать. Я так трепетал, что не мог понять, что со мной происходит, словно, во мне проснулось второе дыхание.
— Может, . ты, мне тоже оставишь свои шортики на память. у нас с тобой еще будет время.
В лагере проводилось много всяких мероприятий, и мы старались принимать участие, в наших юных головках не только был секс, о котором приходится описывать. Пожалуй, почти все занимались такими делами, но по-разному. мальчишки в нашей палате все поголовно дрочили. Интересно было наблюдать за всеми в бане, когда в субботу был банный день. мне было интересно посмотреть за руководителями и вожатыми рано утром, когда еще все спали. Через окна можно было подсмотреть, кто из наших взрослых с кем провёл ночь. Еблись почти все в нашу смену, и об этом можно описать отдельно. Мы с Тахиром следили и видели это до его отъезда.
Ефим — Родинка ни на секунду теперь не отходил от меня, и мы стали с ним неразлейвода.
Не удивляйтесь, что я такой откровенный, и в моем рассказе много волнующих эротических описаний. Я не могу понять, как паренек может продолжительно трахать своего дружка или девочку, у меня такое получается иначе, так как настраиваюсь активно и люблю это. Это мне, кажется, так получается с теми, кто защемлен и очень стеснителен. Стараюсь всё отбросить лишнее и предать свои чувства только тому, чтобы доставить наслаждение и удовольствие себе и, конечно, своему партнеру. Такое никогда не забудется до конца своих дней. Не знаю другого способа наслаждения, как секс, и с кем бы я его не совершал. Только не надо делать это насильственно, насильно мил не будешь и удовольствия от этого никакого.
( продолжение потом)