Таня была дома одна. Непонятное беспокойство начало переполнять ее ближе к вечеру. Какая-то сладостная истома и предощущение чего-то жутко и сладостно необычного разливалась по ее телу. Ей показалось вдруг: что-то сегодня случится, произойдет с ней важное, неизбежное, фатальное и в тоже время сладостно-желанное. «Ко мне придет кто-то, кто меня очень-очень хочет» вдруг поняла она. Но кто? И хочет ли она этого? «Не знаю кто, но хочу. Очень хочу! Хочу отдаться ему вся и полностью, что бы он со мной не сделал, как бы меня не использовал!» призналась она себе и решительно отправилась готовить себя к приходу таинственного гостя.
Она приняла душ, с помощью фена, лака для волос и гребней соорудила себе прическу как на праздник какой-то (или на свидание), нанесла на лицо самый яркий и откровенно-вызывающий макияж: синие тени на веки, густо подведенные стрелками глаза, густо накрашенные ресницы, румяна на щеках и ярко-красная помада на губах. Подновила маникюр и педикюр на пальцах руки и ног и начала облачаться в самое сексапильное белье: в черный кружевной лифчик упаковала свою грудь, черные кружевные трусики натянула на крутизну бедер, ажурными черными чулками затянула свои длинные стройные ноги и обула на них черные туфли-лодочки на высоченной тонкой шпильке. Оглядев себя самодовольно в зеркале, подумала «Ни один мужчина перед таким не устоит!»
Но тут же поправилась «А почему собственно мужчина?» Сладкая мысль о неопределенности ожидания прихода кого-то, кто возьмет ее и использует как ему вздумается, заполонила ее всю. Таня одела откровенный топик зебровой черно-белой расцветки и черную миниюбку, туго обтянувшую ее бедра и открывавшую ее длинные стройные ноги. «Ну вот я и готова! Ну что же ты заставляешь себя ждать, таинственный мой гость?» — только она это подумала, как раздался стук во входную дверь. С трудом подавляя в себе волнение, Таня подошла к входной двери, громко стуча по полу каблучками туфелек, и решительно распахнула дверь….
На пороге стоял… большой крокодил? Именно крокодил одетый в костюм и стоящий на задних лапах, обутых в большие ботинки. И на его голове была шляпа. «Кхгм!» — прочистил он горло в своей зубастой и большой не меньше метра длины пасти:
— Здравствуйте! Вы разрешите войти? – гулко пророкотал голос крокодила из раззевающейся в такт словам пасти.
— Да, конечно. – обескураженно ответила пораженная до глубины души Таня, отступая в глубь прихожей.
Нагнувшись, крокодил вошел в квартиру, прикрыл за собой дверь. Встал в полный рост почти под потолок и сказал:
— Я собственно к вам по приглашению
— По приглашению? – вежливо удивленно спросила Таня.
— Вы же ожидали визита кого-то. Вот я и пришел. Тем более я вижу вы уже приготовили себя…
— К чему? – вновь спросила Таня, хотя какая-то смутная догадка промелькнула в ее голове.
— Может мы пройдем в более удобное место? – полувопросм ответил крокодил
— Ах, да! Прошу вас – Таня прошла первой в гостиную и, полуобернувшись на каблуках, пригласила за собой крокодила. Тот вежливо снял шляпу, прошел, опять нагнувшись в проеме входа, в зал. Вопросительно глянул на Таню. Та указала ему на диван, сама усевшись на кресло и, закинув ногу за ногу, вопросительно посмотрела на крокодила, слегка покачивая туфелькой.
Крокодил уселся на жалобно скрипнувший под его тушей диван и посмотрел на Таню, гулко сглотнув слюну из пасти.
— Ну так и чем обязана вашему визиту? – любезно поинтересовалась та.
— Разрешите сперва высказать вам свое искреннее восхищение вами. Вы такая очаровательная и аппетитная девушка – это что-то!
— Спасибо, конечно! – улыбнулась Таня, — Ну а все же?
— Я пришел к вам на званый ужин.
— На ужин? Но я не готовила для вас ужин!
— Почему не приготовили? Приготовили… себя.
— Себя? 8212; Конечно очень хочется! – перебил Таню крокодил..
— Я пожалуй не буду возражать и огорчать отказом столь любезного и приятного гостя.
— Вы очень меня обяжете, угостив на ужин собой!
— Ну хорошо. И как же это мы… вы… — Таня сделала пальчиками неопределенный жест, — как это все будет происходить?
— Я попрошу вас раздеться сначала, чтобы доставить мне удовольствие полюбоваться вашим прекрасным и аппетитным телом.
Таня, поражаясь своему спокойствию внешне, хотя внутренне она вся трепетала конечно от предстоящего, встала с кресла и, поправив на себе на последок юбку и топик, спросила:
— Вам все снимать?
— Оставьте чулки и туфли. – ответил крокодил, доставая из нагрудного кармана пиджака большой белый платок и заправляя его за ворот рубашки как салфетку.
— А вы гурман оказывается! – с усмешкой сказала Таня и сняла с себя топик.
— Если бы вы знали, как вы аппетитно будете выглядеть в одних чулочках и туфельках на каблуках…
— Я себе представляю, — улыбаясь ответила Таня и спустила вниз по ножкам юбку, перешагивая через нее.
— Очень соблазнительно и пикантно! – проурчал крокодил, гулко сглатывая слюну и глядя жадными глазами, как Таня снимает с себя лифчик, прогнув спину, чтобы позаманчивей выглядели ее действительно аппетитные совсем не обвислые груди. Она улыбнулась на это и спустила с бедер трусики, скользнувшие по ее обтянутым кружевными черными чулочками ногам вниз прямо на туфельки. Таня перешагнула изящно через трусики, оказавшись вся пред пастью жадно глядящего на нее крокодила почти что в чем мать родила: в чулках и туфельках на высоких каблучках.
— Что-то еще надо? – просто спросила она, с улыбкой глядя снизу вверх на вставшего с дивана крокодила.
— Спасибо. Дальше я сам, — ответил тот и распахнул нависшую над головой Тани пасть.
— Тогда приятного вас аппетита, — сказала Таня, глядя прямо в разверзшуюся над ее головой светло-розовую глотку крокодила. Крокодил надвинул на Таню сверху вниз распахнутую пасть, так что ее голова уже оказалась прямо в его глотке по самые плечи. Сомкнув челюсти, крокодил зажал в пасти Таню, слегка впившимися в нее зубами. Поднимая свою голову вверх, крокодил одномоментно поднял и Таню, зажатую зубами в его пасти, и расплылся в довольной улыбке, ощущая сладость ее тела в своей пасти. Не в силах более растягивать удовольствие, он в два крупных глотка: «Гам! Гам!» проглотил Таню, быстро исчезнувшую в его глотке и едва успевшую напоследок качнуть в его пасти ускользающими в глотку туфельками.
— Ах, какая женщина была! – довольно проурчал крокодил, нежно поглаживая лапой свой раздутый живот, в утробе которого уже оказалось свернувшееся калачиком тело Тани. – Жаль больше нет. – с этими словами сыто и довольно отдуваясь, крокодил пошел, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, в сторону выхода.