Так получилось, что друзей моих, даже самых близких, невероятных трудов стоит заставить куда-нибудь выбраться. И потому в преддверии нерабочей пятницы я потратил вечер на бесполезные уговоры составить мне компанию в пешем походе. У всех находились отговорки, начиная от болезни любимого чада до невероятно как совпавшего приезда тёщи/зятя/родственников (нужное подчеркнуть). С каждым отказом я открывал новую бутылку пива и всё больше грустил – первое за много дней полноценное окно посреди рабочих будней грозило обернуться пассивным лежанием на диване в обнимку с любимой подушкой. В конце концов, я решил во что бы то ни стало выбраться на природу, и ближе к полуночи в полупьяном состоянии принялся собираться в поход.
Утро я провел, сидя на унитазе – слабительный эффект пива проявил себя во всей красе. Наконец, к обеду покинув мрачный трон и быстро приготовив себе лёгкий перекус, я какое-то время бесцельно слонялся по квартире, пожевывая бутерброд, пока не обратил внимания на собранный накануне походный набор. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что все укомплектовано абы как и для похода не годится. Однако, поразмыслив немного, я решился на авантюру, ведь основное, палатка, лежак и сухпаек были на месте, а за окном не по-осеннему ярко светило солнце. Итак, я выдвинулся.
Потрясшись пару часов в полупустом автобусе и одолев подъём на окраине дачного массива, я оказался на природе. Нет смысла описывать все красоты средней полосы России поздней осенью – на это и целой книги мало. Под берцами мягко пружинила и хрустела палая листва и ноги сами несли меня по краю реденькой лесополосы в сторону бора, и когда листья сменились хвойной пеленой, я вздохнул полной грудью. Вот он бор!
До вечера пробродил я в опьянении от свежего воздуха и близости природы, столь дорогой жителю мегаполиса. Чувство реальности вернулось ко мне, когда верхушки сосен заблестели янтарем в лучах закатного солнца. Только сейчас я понял, как далеко зашёл вглубь бора. Что ж не впервой. Наткнувшись случайно на небольшой ручеек, я вышел по нему на знакомую поляну, изгибающуюся змейкой до самой деревни. Под поросшими мхом стволами нашлось отличное место для палатки, ведь одна опорная сторона – уже защита, а фиксирующие колышки я, разумеется, забыл. Едва я успел накрыть тент, как на опушку опустилась тьма – короткий день закончился. Плотно поужинав курицей с рисом и тушенкой, я побродил около палатки и, поежившись под порывами поднявшегося ветерка, улегся спать. Сон пришел быстро.
Посреди ночи разверзся настоящий ад. Я поздно сообразил, что поваленные деревья служат отличным волнорезом для воздушных потоков и ветер поддувает под палатку. Сильным порывом палатку перевернуло и легкий телескопический алюминиевый каркас в нескольких местах треснул. При такой непогоде не могло быть и речи быстро починить палатку и, основательно промокнув, я принял опасное решение взять с собой все необходимое и выдвинуться в сторону деревни, благо высившийся с обеих сторон сосновый лес и частые вспышки молнии, озарявшие поляну, не позволят мне заблудиться.
Не знаю, сколько времени я шел, как мне казалось, по направлению к деревне, но конца непогоде видно не было, и промокший за спиной рюкзак все сильнее клонил меня к земле. Наконец, по правую сторону, чуть ниже уровня, по которому я шел, блеснул свет. На радостях я рванул вперёд и кубарем скатился вниз, оказавшись напротив входа в тамбур огромной палатки. Внутри блеснул свет и из палатки вышел грузный мужчина в военной форме, загородив собой откидной вход .
-Что разлёгся, заходи, — не успел я ответить, как он одним махом втащил меня внутрь.
-О, ещё одного занесла нелёгкая! – Весело забасил кто-то.
Когда пелена с глаз спала, я посмотрел на хозяина этого громоподобного голоса. Поначалу я подумал, что это брат-близнец встретившего меня великана, но рассмотрев его как следует, увидел, что этот мужчина обладает куда более аккуратной комплекцией атлета, тогда как освобождавший меня из плена мокрой отяжелевшей одежды здоровяк напоминал спортсмена тяжеловеса.
-Да я в деревню шел. – Ответил я, чуть отдышавшись. – Палатку залило.
-Слыхал, Слав. Так до ближайшей-то Черниговки ещё километров пятнадцать шагать, да ещё и в сторону поворачивать на полпути. Я, местный, и то отсиживаюсь, а ты как собрался в такую непогодь дорогу искать?
-Да я….
-Что на парня взъелся, Матвей. Вишь, чуть живой добрался. Вот, чаю выпей, пока горячий. – Слава протянул мне колпачок-кружку термоса, в ноздри ударил бодрящий аромат.
Пока я похлебывал чай, добродушный Слава и весёлый Матвей представили меня ещё одному парню, который тихо сидел в углу, укрывшись фольгированным покрывалом. Им оказался такой же бедолага как я, городской парень Саша, который рассорился по его рассказу со своими друзьями на пикнике и по легкоумию решил добираться до города в одиночку. Высокий и худощавый, он резко выделялся на фоне местных. Слава и Матвей вышли в поход по грибы и успели прилично удалиться от деревни, когда Матвею не понравились тучи и усиливающийся ветер. «Эх, и чутье у него на такие вещи», то и дело приговаривал Слава. Разговор шел по довольно спокойной колее, когда я заметил на себе изучающий взгляд Саши. По его возрастающему интересу и характерным жестам я подумал, что этот парень «в теме», и это было забавно, учитывая обстановку вокруг.
-Да, в такую погоду только теплой ручки под бочком не хватает, — выдал внезапно Саша, закончив речь за разговорившегося Славу.
-Да и не только ручки. – Со смешком добавил Матвей.
-Это верно. – Подытожил Слава.
На несколько минут все замолчали. Мне показалось, что каждый из присутствующих пытается посмотреть на меня, не встречаясь глазами. Чтобы проверить свою догадку, я нарочно снял ветровку, одолженную Матвеем, и потянулся к своему рюкзаку.
-Ты чего? — Встрепенулся Саша.
-А, да подумал, что свитер взял. Забыл, что впопыхах собирался, да и рюкзак насквозь.
-А что, замерз? Ну извиняй, ничего теплее нет. – Сказал Матвей.
-Да пустяки. – Перед тем, как надеть ветровку обратно, я немного растер свои худые плечи. Глаза всех троих скользили по моему телу.
-Вот будешь смеяться, но мы такое задумали, пока тебя не было. – Заговорил Слава, явно стесняясь. – Прям и смех и грех.
-Любопытно.
-Да вот хотели немного размяться да согреться с Сашей. Ну, в плане, сам понимаешь…
-А, в плане секса?
-Вот ты все мямлишь, а парень-то не промах, живо подхватил. – Воодушевленно ответил Матвей. – Да, так и хотели сообразить, так сказать, на троих. Да вот, не по этой части Саня, не по этой… — со вздохом закончил он.
-Бывает.
-Я же вам говорил, что тоже актив, а вы и слушать… — Саня запнулся и опустил голову.
Воцарилась неловкая тишина.
-Ну а я и в пассиве не против. – Сказал я наконец. (До сих пор не понимаю, что мною тогда двигало).
-Вот и здорово. – Спустя небольшую паузу сказал Матвей. Трое моих новых знакомых преображались на глазах. Откуда-то появилась фляжка с наливкой, Слава отдал мне свою армейскую безрукавку. Каждый старался услужить и как бы ненароком прикоснуться ко мне.
-Ну, за непогоду!
Чем больше кругов нарезала фляга, тем смелее и решительнее становились мои новые друзья. Вот уже руки Саши заскользили под безрукавкой, а мокрые джинсы были ловко сняты и в трусах оказалась пара рук. Фонарик чуть приглушили и губы Саши слились с моими. Ласки продолжались довольно долго, пока в потоке поцелуев я не нащупал стоявший колом здоровый член. Пальцы сами обхватили ствол и рука активно задвигалась вверх-вниз. Ребята поняли намёк, и во второй руке оказался другой ствол, тоньше и длиннее первого. «Матвея», отчего-то подумал я.
-Ложись на бок. – Нежно прошептал Саша, и не успел я удобно устроиться, как член заскользил по губам.
Я подхватил его губами и нежно заглотил. В нос ударил прелый запах лобковых волос. Саша с небольшой амплитудой стал водить бедрами, постепенно наращивая темп. Член, чуть изогнутый, легко ходил во рту и с тихим плюханьем упирался в нёбо. Когда за щекой набралось достаточное количество слюны и соленоватой смазки, я перелег на спину и повернулся так, что Саша оказался надо мной, а его член был направлен напрямую в горло.
Движения участились и я как мог старался успеть за этим ритмом активной работой рук. В попке уже орудовали несколько пальцев, я заметил, что инстинктивно подергиваю бедрами. Только я почувствовал, как массивная головка упёрлась мне в очко, как Саша, сделав пару импульсивных толчков, кончил. Поток молодой спермы устремился прямо в пищевод, подгоняемый затихающими телодвижениями. Когда Саша вытащил член и я смог вздохнуть, головка другого члена как раз прорвала хлипкую оборону расслабленного пальцами ануса. Я вскрикнул и поднял голову.
Матвей нежно погладил меня по животу и стал потихоньку вынимать свой член из меня. Когда внутри осталась одна головка, он снова, на этот медленно и нежно, стал напирать. Боль, сперва пронзившая меня, постепенно ослабевала, тающийся на каждый толчок тысячами иголочек сладкой боли и наслаждения, расходящимися по всему телу.
Мой первый оргазм за этот вечер потонул в клубке эмоций и новых ощущений. Матвею понадобилось чуть больше времени, чтобы разразиться оргазмом и кончить мне на живот. Слава перед финишем по-кошачьи изогнулся и последним толчком протолкнул член мне в горло, резко вынул и выстрелил тугой обжигающий струёй мне на грудь.
Пока «деревенские» перекуривали, уйдя в тамбур, ко мне сзади пристроился Саша. Его член вновь стоял по стойке смирно и я, встав на коленки и выпятив зад, с готовностью принял его. Пока Саша, обхватив меня за бедра, усиленно долбил моё очко, я поспешно обтерся мокрой ветровкой. Член совершенно свободно гулял в размятом очке и я принялся подмахивать, выгибая дугой спину и играя ягодицами, что сильно заводило хозяина прибора, и звон шлепков вскоре почти заглушил барабанный бой капель о тент палатки. На этот раз Саша, стоя на коленях, кончил мне в рот.
Когда сашин член обмяк и всё было проглочено, я посмотрел на Славу и Матвея. По лицам обоих бродила одинаковая восторженная улыбка. Слава достал из рюкзака приличный бурдюк.
-Вот облепиховка, извольте опробовать.
После небольшого озноба охладевшего потного тела настойка приятно согревала, правда, облепиха изрядно вязала рот и вновь потек душевный разговор.
-Мы ведь с Матвеем по молодости ещё подружились, вместе и первого паренька оприходовали.
-Визжал, что твой поросёнок. Вот мы его, значит…
-Эт попервой. Что ты, ребят пугать. – Быстро осадил Слава. – Ну было, зажали мы паренька после сходки с ильичёвцами, но сильно не свирепствовали, так, в уста наградили да погладили нежненько. Так что ж думаешь, потом сам к нам ходил в секретку, просился, жаль, неумёхонек был, не что ты вот, к примеру.
-А как кассеты всякие пошли, с немцами и прочим, так голову потеряли. С женой ведь как, напряжение снял, а желание не делось никуда. Так и перебивались кое-чем.
-Это да. А там, смотришь, молоденький скачет, аки мерин по весне, да постанывает. Вот как тут сдерживаться. Чуть до греха не доходило.
-Не дошло, благо. Да что мы всё о себе, вот ты, Саш, как сюда попал, мета-то у нас далеко не туристские.
Саша, клевавший носом после траха и выпивки, мигом встрепенулся.
-Да как у многих. С бывшим в разладах, прогнал из-за блядок. А позабыть пока никак. Алкоголь, он вроде на время и глушит тоску, да толку мало. Потом ещё и похмелье прибивает. Ну да пройдёт, чуть душу отвести, и всё пройдёт.
Все молчали, дождь вкось хлестал по палатке.
-Ну а ты, лекарь наш душевный, как очутился вдали от города, да ещё и один, с такими-то талантами.
-Да, за таким глаз да глаз, а тут один в дождь, да без палатки.
-Палатка была, — начал я и зарделся. Было одновременно приятно и неудобно находится под волнами нежности, что источали три пары глаз в полутьме палатки. – Вот, решил со скуки на природе побывать, пока снег не выпал, да компании не подобралось. Спасибо, вас троих встретил – какая-никакая радость.
-Не печалься, завтра покажем тебе наши красоты, по речке Камышовке пройдём – по воде листья плавают, да сушняк сплавляется – засмотришься.
-Здорово! – Совершенно искренне ответил я. Все мои собеседники слегка отвели взгляд и заулыбались от неловкости момента.
-Ну а пока, давай погоняй, круп нагайки просит, — с этими словами я игриво вильнул бёдрами и хлопнул себя по ягодице.
Снова меня поднял вихрь нежных поглаживаний и ласк. Губы от частых поцелуев разгорелись и долгие засосы стали необходимы, как воздух. Анальное колечко, чуть сузившееся и вспухшее после недавней порки, быстро раскрылось, когда Саша обильно смазал его лубрикантом. Все три члена то тут, то там касались тела, и руки не успевали за круговоротом вокруг меня. Вскоре я не выдержал и, когда произошла очередная смена рук и Слава принялся мне отдрачивать, меня прорвало. Я резко вскрикнул и кончил почти без спермы, при этом от яиц до ануса началось жжение и не проходило в течение нескольких минут. В глазах потемнело.
Очнулся я на руках у Саши, который легонько ерошил мне волосы.
-Извини, перестарались немного.
-Ничего, просто потерялся от непривычки.
-Всё, паренёк, больше не ошибёмся. Теперь только пересменка и щадящий режим.
На этот раз Слава сидел в стороне и лишь изредка гладил меня по плечу. Я же, ротиком подняв члены своих партнеров, уселся на Матвея. Уже через пару минут в палатке вновь стало жарко, и шлепки моих ягодиц о бёдра Матвея сменялись хлопками и причмокиваниями, с которыми член Саши вылетал у меня изо рта. Чем ближе было к апогею, тем сильнее и возбуждающе сильные руки Матвея сжимали грудь, а Саша намертво закрепил мою голову промеж ног и ритм яиц, стучавших по подбородку, слился со шлепками. В моей заднице начинал наливаться комок, когда Саша, после небольшой паузы, во время которой я рассчитывал отдышаться, кончил на моём вдохе, сперев дыхание.
Я же, подавив рвотный рефлекс, чуть отодвинулся, освободив от члена носоглотку. Из ноздрей фонтаном устремился поток слюней, соплей и спермы. От такой картины Матвей кончил, не успев вынуть и разразившись проклятиями. Не успел он исторгнуть семя до конца, как меня подхватил под руки Слава и с криком «У-у сссууукаааа!» швырнул на настил. Не успел я испугаться, как тяжёлая туша навалилась на меня, а очко пробуравил толстенный болт.
Щааа, блять, ты у меня поскачешь, сука, попляшешь. – Ругань сопровождалась толчками такой амплитуды, что член вываливался, и анус в страхе сжимался. Каждое введение словно сверло буравило стенки прямой кишки и казалось, что член доходит до самого нутра и бьётся о стенки желудка. – Меринок, блять, особой породы, ну-ка побрыкайся ещё. — Мне оставалось только ловить моменты, когда член выпадал из очка, и тихонько скулить.
Слава кончил со звериным рыком и буквально впился мне в губы. Сквозь неистовство и ужас я не сразу почувствовал приливную волну экстаза, но когда оргазм разлился по телу, ответил на поцелуй робкими ласками. Слава слез с меня и отполз в тамбур.
-Ебёшься, просто слов нет. – Похлопал меня по плечу Матвей. – Но тут надо подумать. Дело-то оно непростое. – Он задумчиво погладил подбородок. – Пошептались мы тут с Сашей и сдаётся мне, что в яйцах пороху что в пороховой бочке. Рванёт, того и гляди рванёт. Сам посуди, Саня без дырки уже какую неделю, я нормально не трахался с лета, а Слава… Эге, у этого в голове сейчас такое, что и в порнухе не увидишь.
-У меня уже готов. – Поддакнул Саня.
-Нас трое, а ты один, дырки у тебя две. По-простому не сдюжишь, здесь извернуться придется. – Матвей замолчал и многозначительно посмотрел на меня. Вернулся Слава.
-Ох, бес в ребро, прости, миленький. – Он положил мою голову к себе на колени, его ладони пахли сигаретами. – Вот уж не знаю, на боковую тебе надо, а нам пройтись, остудиться, пущай дождь.
-Ты подумай, а мы пока покурим.
Всполох молнии блеснул на стенках палатки и тут же раздался гром, снаружи завывал ветер. В палатке было уютно, и теплые ладони Славы гнали прочь мысли о непогоде.
Курильщики вернулись.
-Ну как, надумал?
-Да не томи, говори как есть.
Я молча смотрел на тусклый огонек светодиодного фонарика под потолком.
-Ладно, не спеши. Блин, поссать бы нормально, весь день терпел, а под дождем капли выдавить не могу, хрен зябнет. Аж живот заболел. – Матвей от напряжения рассуждал вслух, встав ровно посередине палатки. Его сморщенный конец грустно повис между ног в ожидании лучших времён.
Я поднял голову с колен Славы и тихонько подполз к Матвею. Он сделал вид, что ничего не заметил. Член висел прямо передо мной. Я думал совсем недолго. Чуть запрокинув голову, я подался вперёд, губы нежно обхватили головку, в стволе бил ток крови. В теплоте рта член встрепенулся, на язык упала капля, потом ещё одна, и вот уже целый поток весело заструился, обжигая горько-соленым язык и наполняя палатку чуть слышным запахом аммиака.
-Ну что, дядя Слава, на войне и ремень нагайка.