После такого безбашенного секса я принял душ и завалился спать как убитый. Меня разбудил стук в дверь. Это был сторож. Я посмотрел на часы, они показывали двадцать семь минут второго.
— Михаил Сергеевич, вставайте! Там Наталья рожает! Схватки у неё начались! Она сейчас в предродовой. Меня просили Вас разбудить и проводить.
— Сейчас, – буркнул я спросонок, не совсем понимая ещё, что происходит. – Дайте мне пару минут.
Спустя пять минут мы уже шли по направлению к родильному отделению, в предродовую палату. Благо она была недалеко от нашего корпуса. В приемной царила на редкость спокойная обстановка, говорившая о том, что здесь были всегда готовы к различного рода событиям, особенно к событиям такого рода. За столом в кабинете главврача сидела женщина, которая принимала у меня документы по приезде автобуса.
— А, Михаил Сергеевич! – радостно произнесла она. – Извините, что пришлось поднять Вас, но у вашей Натальи двадцать минут второго начались схватки. На всякий случай требуется ваше присутствие.
— Конечно-конечно! – с готовностью ответил я.
— Сейчас у неё, как мы говорим, матка уже на дыбах, — засмеялась она. – Раскрытие шейки сами проверите, или придется мне? – лукаво улыбнувшись, спросила она.
— Н-нет, проверю сам! – заикаясь ответил я.
— Я почему-то не сомневалась, — заулыбалась она, глядя на меня. – Вот вам перчатки! Умывальник там!
Вымыв руки, я надел перчатки (и как это их умудряются легко надевать!).
— Вторая дверь налево! – услышал я слова улыбающейся докторши. – Найдете?
— Найду! – сухо ответил я, чем вызвал ещё большую улыбку у неё.
Выйдя из кабинета, я вошел в дверь, указанную мне. Там стояли три предродовых стола. На одном из них лежала женщина лет сорока, а между ног у неё ковырялась в пизде акушерка.
— Ну Оксана, — говорила акушерка, — пессарий я убираю, сегодня будем запускать тебя в роды. Шейка у тебя пока твердая, так что будем принудительно.
— Может подождем ещё? – спрашивала женщина.
— Чего ждать? – отрезала акушерка. – Сорок вторая неделя пошла. Пора уже, мамаша! Я пока пойду, приготовлю анестезию, а вы пока соски разминайте.
С этими словами она залезла рукой в пизду Оксаны и извлекала оттуда какую-то крышку с дыркой посередине. Как я узнал позже, это и был пессарий маточный. Он служит для поддержки выпадения матки и облегчения вынашивания. Она положила его рядом с ней на стол и вышла.
На втором столе лежала моя Наталья. Она была бледная, её лицо было напряжено. Руками она судорожно сжимала ручки стола и стонала. Под столом стоял тазик. Рядом со столом стоял прибор похожий на капельницу, только с лампой. Видимо это было для дополнительного света при осмотре. Наталья повернула голову и, увидев меня, повеселела и на её измученном лице засияла улыбка, а щеки стали розоветь.
— Мишенька мой пришел! – радостно произнесла она, и тутже застонала, схватившись за низ живота.
— Да-да! – ответил я. – Пришел! Только тебе не нужно напрягаться. Береги силы, они тебе понадобятся!
— Оооххх… Мммм… — стонала она. – Ууууфффф… Аааннн…
Я подошел к столу. Передо мной лежала голая беременная баба, с огромным животом, с большим выменем и раскрытой пиздой. И эта баба рожала! При виде всего этого мой член моментально начал ставать. Чертова природа! Ну почему так?! Вроде и нет здесь ничего такого уж, а природа требует своё.
— Ну, что? Как ты, Наташка? – начал я.
— Да вот, рожать надумала, Мишенька. – ласково ответила она. – Помнишь нашу встречу накануне?
— Конечно! Как такое я могу забыть! – воскликнул я.
Говоря с Натальей, я краем глаза смотрел как реагирует на это вторая женщина, она же Оксана. Я видел, что она была в крайнем изумлении.
— Мне нужно посмотреть твою шейку, точнее её раскрытие. – сказал я строго Наталье. — Поэтому ножки разведи пошире и в такой позе полежи.
— Конечно, дорогой! На! Посмотри там у меня! – начала она лукаво.
— Наталья! Ты опять?– строго начал я.
— Прости, Мишенька, но не могу ничего с собой поделать! Хочу я тебя! Хочу секса! Аааанннн… Оооохххх… — и схватилась за живот.
— Что, мамочка, — начал я, продолжая её игривый тон, — и изнутри тебя ебут!
В этот момент я посмотрел на Оксану. По всему видно было, что данное действо и диалоги начали её заводить.
— Да, сыночек! Такая уж у нас баб участь. – произнесла Наталья. – Ну, где там моя шейка? Давай раскроем пизду и посмотрим! Вот! Смотри! Посмотри на мамину шейку.– и она растянула в стороны влагалище.
— Спасибо, мамочка! Классный видок, только темновато. – деловито произнес я и посмотрел на Оксану.
Оксана уже во всю с любопытством наблюдала за нами и рукой поглаживала себя и с силой сжимала свои сиськи. Включив прибор, стоящий на опоре рядом со столом, я приблизил свет к её раскрытой пизде. Моему взору предстала крупная розовая шейка и красноватый слегка раскрытый зев шейки. Причем шейка не была сглажена. Вспоминая наставления моего друга Василия, мне было ясно, что к родам шейка не была готова, и Наталье могло грозить кесарево, или, что ещё хуже, разрыв матки, ибо схватки шли уже чаще. Чтобы проверить своё предположение, я смазал и ввел руку во влагалище и стал проверять шейку. Она не была мягкой, а, значит и не была готова к родам.
— Ну что там, Мишенька? – спросила она.
— Плохо, мамочка! Шейка не открывается. Твердая она у тебя. Могут прокесарить, Наташка!
— А ты поразминай её, сыночек! Поразминай мамочке, дорогой! – ласково попросила она. – Видишь, мамочка рожает, мучается! Мммм… Оооохххх… Ааааййй…
Я рукой внутри стал периодически сжимать шейку большим и указательным пальцами. Стоны стали чаще. Наталья положила правую руку на низ живота и судорожно сжимала его, а левой рукой дотягивалась до моих волос и теребила их. А я посматривал на Оксану. Она, закатив глаза в удовольствии, с силой сжимала себе соски и сводила и разводила себе ноги.
— Дааа, мой мальчик! Тааккк… Дааа… Уууууйййй… Дааа! Так маточку, тааак! Ещё, родной! ДавввААААаааайййй… Ааааайййй! Ооооойййй! Мааааммммм! Ффф… Ууууфффф… ХхххммммаааааААААййй! – кричала Наталья.
Я сжимал шейку и вдруг вспомнил слова Василия, что размягчению шейки способствует, и очень хорошо, сперма. Я левой рукой расстегнул брюки и, вывалив член, ввел его во влагалище прямо с рукой.
— Да, Наташенька! Дааа! Вот таааккк! – сопел и приговаривал я. – Сейчас спущу тебе и откроем твою шейку! Дааа! Тааак! А ты давай соски сжимай сильно! Помогай мне и себе! Сильно сжимай! Вот ттаакк…!
— Дддааа, Мишенька! Ууууу! Ммммммааааа! Ааааййййй! – кричала Наталья и с силой сжимала и крутила свои соски.
— Что, сучка, больно? – строго спрашивал я, продолжая ебать её. – А как ебаться и брюхо нагуливать? Не думала, что рожать придется? Крупняк у тебя, Наташка! Так что придется тебе тужится сильно. Постараться придется, мамочка!
— АААйййй! ОООйййй! ММаааамммммоооооочччккккИИИииии! – слышалось мне в ответ.
Я уже не обращал внимания на её крики, на наблюдение за мной Оксаны и не думал о том, что в любой момент в кабинет могут войти. Все мои мысли были сконцентрированы на матери и ребенке, на их жизни. Я чувствовал полную ответственность за них. Я тыкался в эту беременную пизду, полностью припирал матку своим хуем, но, как назло, всё не кончал. Наташка продолжала стонать и держаться одной рукой за ручку стола, а другой на низ живота. Оксана одной рукой сжимая сосок, другой держалась за низ живота.
— Да, сыночка, да! Еби меня! Еби меня, суку! Сама брюхо нагуляла! Сейчас ребеночка рожу! Ааааайййй! Даааа! В шейкуууу! В маткуууу… Даааа… — кричала Наташка.
Эти слова дали дополнительный импульс ебле и мой член разрядился фонтаном спермы прямо на шейку.
— Аааааа… Ммммм… — кончил я, и левой рукой сжал её сиську.
Затем я вытащил член и спрятал его в штаны, но часть спермы уже попала в таз. У меня не было времени на вытирания. Я принялся рукой во влагалище втирать сперму и массировать шейку. Не помню, сколько прошло времени, но минут тридцать точно и вот я увидел результаты своего труда. Шейка начала раскрываться! Сначала это было 8 миллиметров, затем 10, 12. Схватки следовали уже одна за другой с интервалом в 10-15 минут.
— Ну, всё, мамочка! – улыбнулся я удовлетворенно. – Теперь родишь сама!
Спасибо, солнышко! – устало произнесла Наталья, поглаживая низ живота. – У меня там сейчас так всё расслаблено и боль немного отпустила.
Внезапно из её письки полилось.
— Это что ещё? – не сразу понял я.
— Да воды пошли! Подставляй таз под край стола. – попросила Наталья.
Я схватил таз и подставил его под край стола, как и просили. В него слилась прозрачная жидкость, обычная вода, естественно специфическая по составу, но внешне по виду вполне обычная.
— Оййй… — услышали мы с Натальей. – Ну вы, ребята, даёте!
Это была Оксана.
— Если бы всем бабам так доктора помогали, то и рожали бы все прекрасно и по многу. Я вон гладя на вас тоже вся теку.
— Спасибо вам, доктор! – поблагодарила Оксана. – Дай Бог вам здоровья!
— Ну, спасибо тебе, Мишенька! И мамочку оттрахал и шейку раcкрыл и воды у мамки отошли и соседку мою удовлетворил на расстоянии! После родов обязательно встретимся! Мамочка будет постоянно у тебя в долгу и сделает всё, что захочешь!
— Уверен, Наташенька! Ну, удачных родов вам, женщины! Слушайте внимательно акушерок! – предупредил я и, поцеловав Наталью и погладив ей живот, вышел из кабинета.
Я прошел в кабинет главврача.
— Что-то вы долго! – всё также улыбаясь, произнесла главврач. – Никак проблемки были?
— Нет! Просто шейка была твердая, вот я и разминал её. Сейчас всё в порядке!
— Ну, ясно! Каково раскрытие?
— Два пальца. – четко ответил я.
— Воды отошли?
— Да, только что. – отвечал я.
— Ну, значит, пора в родовой зал. – закончила врач и взяла телефон. – Так! Через пять минут из второй палаты в родзал! И приготовьте два кубика окситоцина!
И она направилась мимо меня к двери. Поравнявшись со мной, она повернулась ко мне и произнесла с улыбкой: «Пойду проверю воды. А вас я жду в родзале и… с застегнутой ширинкойа время сделали их жизнь чуть менее комфортной. Так я подошел к дверям родового зала. Открыв дверь, я очутился в приемной, где были ещё две двери. На первой была надпись «Родильная», а на второй «Операционная». Я смело направился в дверь с надписью «Родильная».
Подходя к двери «Родильной» я слышал стоны и крики рожающих. Мне поначалу было как-то не по себе, но, взяв себя в руки, я вошел. Это была светлая просторная комната с большими окнами. Слева у стены стояли четыре специальных кресла и ещё два справа. На трёх креслах лежали три женщины. Двое просто лежали, раскинув ноги на креслодержателях, а около третьей стояли две акушерки и о чем-то совещались. Я прошел вдоль кресел и оглядел лежащих. У одной, видимо недавно родившей, на животе стояла грелка со льдом и из пизды выступали остатки пуповины. Видимо она ожидала отделения плаценты. На месте недавно, возможно, аккуратной пизды теперь зияла сплошная дырень, в которую, я думаю, спокойно влезла бы литровая банка. Увидев меня, она улыбнулась, я улыбнулся в ответ и пошел дальше. Здесь в кресле лежала полная дама около тридцати лет и учащенно дышала. Здесь же стояли две акушерки, и что-то обсуждали. Подойдя, я услышал их разговор.
— Таня, нельзя ей это ставить! – говорила одна.
— Анюта, милая, да ты же видишь, что плод не так идёт! – вторила ей вторая.
— Да в такую дырень он как из пушки выстрелит! В крайнем случае разрез сделаем.
— Это в любом случае! – утвердительно говорила Анна. – Да вот! Давай спросим у доктора!
И они устремили на меня свой взор. Я с ужасом готовился к разного рода вопросам, которые для меня были темным лесом.
— О чём спор, красавицы? – спросил я, игриво.
— Вот, доктор. Я говорю, что окситоцин нужно вводить, а она говорит, что сама родит! – сказала та, что звали Татьяной.
— Какие по счету у неё роды? – деловито спросил я.
— Четвертые. – ответила Татьяна.
— Значит, «первопроходцы» уже были? – засмеялся я.
— Да! – заулыбались акушерки.
— А что показывают размеры таза? – продолжал я допрос.
— Должно хватить места! – отвечала Анна.
— Должно или хватит? – переспросил я.
— Хватит! – утвердительно сказала Анна.
— А какова шейка? – не унимался я.
— Она-то как раз и твердая! – спорила Татьяна.
— Значит окситоцин! – продолжил я. – Схватки у неё хорошие? Сильные?
— Очень хорошие! А, вот, шейка…
— Окситоцин! – услышали мы за спиной. – И быстро!
Я обернулся и увидел главврача.
— Сейчас, Светлана Михайловна! – сказала Татьяна и достала из шкафчика пакетик со шприцем и какую-то ампулу.
Спрыснув воздух из шприца, она подготовила вену у женщины и ввела ей содержимое.
— Теперь ждем! – произнес я, стараясь взять обстановку под контроль.
— Анечка! – сказала Светлана Михайловна. – А ты пока помассируй ей шейку. Расслабь!
— А вы молодец! – обратилась следом она ко мне. – Я уже было думала, что вы…
— Пустяки! – спокойно произнес я. – Я, собственно, ничего и не сделал.
— Ну, не скромничайте! Он у нас молодец! Правда, девочки?
— Да! Спасибо вам огромное! – сказали в один голос обе акушерки.
— О! Кажется, начинается! – радостно произнесла Светлана Михайловна.
И действительно! Посмотрев на раскрытое влагалище, я увидел, как шейка матки внутри ещё не так давно плотная, стала буквально расползаться и разошлась уже сантиметра на четыре.
— Всё, девочки! – сказала Светлана. – Дальше дело за вами! Сейчас ещё одну привезут. У неё открытие два пальца. Если что, то вводите окситоцин и рожайте! А я пойду в кабинет, у меня сегодня ещё много дел. Оставляю вас с Михаилом Сергеевичем. Если какие проблемы, то обращайтесь к нему.
Через минуту после того, как она ушла, в зал на кушетке ввезли Наталью. Она лежала с раздвинутыми ногами и слегка улыбалась, глядя на меня. Я поначалу смущался, но, взяв себя в руки, подошел к вновь прибывшей.
— Танюша! – обратился я к акушерке. – Проверь у пациентки шейку.
Татьяна подошла к Наталье и, усевшись у неё между ног, стала зеркалами разводить влагалище.
— Ну, что там? – поинтересовался я.
— Смотрите сами! – подозвала она меня.
Я приблизился и посмотрел в центр разведенных зеркал. На меня смотрела дырень разошедшейся шейки матки и остатки спермы на стенках влагалища.
— Ну… здесь окситоцин не нужен! – засмеялась Татьяна. – И где уже успела! Со вчерашнего дня чтоли?
— Вы о чём? – удивился я.
— Да вот! Остатки спермы во влагалище! – показывала акушерка. – Ох, бабы-бабы! Ребенок уже лезет, а она со спермой!
С этими словами она смочила тампон стерильным раствором, зажала его зажимными ножницами и стала протирать её влагалище. А я, пока продолжалась данная процедура, подошел к первой пациентке. Здесь уже во всю шла родовая деятельность.
— Тужся! – командовала Анна. – Давай-давай! Так, теперь дыши! Хорошо дыши!
— Ааааааййййй! – кричала женщина.
— Не кричи! – командовала Анна. – Теперь давай! Тужся! Сильнее!
— ААААййй! МММаааааммааааа!… – кричала в ответ женщина.
— Не кричи! – продолжала Анна. – Дыши хорошо! Дыши!
Во время этой процедуры я заворожено смотрел на пизду рожающей и был в восхищении от вида этой дырени. Затем я увидел, как Анна сделала небольшой боковой надрез и, спустя минут пять, я увидел выпирающее изнутри влагалище. Это шла головка плода.
— Дыши! – командовала Анна. – Дыши!
Одновременно со словами она выводила из влагалища плечики ребенка.
— Ну, давай ещё потужимся! – скомандовала она.
— МММнннАААаааа! – раздалось из уст женщины и кричащий младенец полностью вылез из мамочки, кричащий и синеватый. Это было восхитительно! Ни одно из придуманных извращений не дает столько адреналина, как вид этого действа! Когда из недр женщины вылезает ребенок, после томительного почти десятимесячного ожидания. И ты слышишь его первый крик, которым он приветствует этот мир!
Затем, спустя пару минут он порозовел и был приложен на мамин живот. Мамочка плакала и благодарила акушерку, а Анна копалась у неё во влагалище и зашивала небольшие разрывы.
— На сколько потянет? – поинтересовался я.
— Да килограмма на четыре, — спокойно, продолжая зашивать, произнесла Анна.
— Богатырь! – обрадовано произнес я.
— Ну, что? Мамочка ещё будет рожать? – обратился я к женщине.
— Да, доктор! – утвердительно ответила только что родившая.
— Да куда вам рожать! – отозвалась Анюта. – У вас же матка уже не держит! Смотрите как плохо шейка была готова, а сейчас тоже плохо сокращается. Я лично, как врач, вам не советую!
— Это вы мужу моему скажите, — улыбаясь произнесла родильница. – Любит он у меня там… Ну… Вы понимаете… А я его очень-очень люблю и абсолютно безотказна! Дура, наверное, но ничего с собой поделать не могу.
— Просто скажите ему, что в следующий раз он может просто потерять и вас и ребенка, — сказала Анна.
Анна положила на живот женщины ледовый компресс для лучшего сокращения матки и, оставив женщину лежать в таком положении, подошла со мной к Наталье.
Татьяна уже намазала её пиздень йодным раствором и, засунув три пальца правой руки во влагалище, а левую ладонь положа на низ живота, отдавала приказы Наталье.
— Тааакк…Шейка раскрылась у нас… — плавно, словно на распев, произносила она.
— Мммм… — слышался стон в ответ.
— Да… Давай хорошо родим и выпьем на радостях! Тужся, мамочка! Тужся!
— Аааамммннн… — слышалось в ответ. – Ууууффф…
— Дааа… Хорошо как мы тужимся! – подбадривала Татьяна. – Я уже пальчиками головку чувствую!
— Ааааамммммнннн-ААА! – слышалось в ответ.
— Молодец! Умничка, мамочка! – подбадривала Татьяна.
Мы стояли с Анной, я смотрел как завороженный. У меня попутно пронеслась мысль на сколько легче женщине рожать и спокойнее при доброжелательности и заботливости.
— Вот… Он уже ручку мою выталкивает… — спокойно говорила Татьяна.
И я видел, как рука только что бывшая во влагалище, выталкивалась наружу идущим ребенком.
— Уууууфффф… — слышалось из уст Натальи.
— Так, мамочка! Дышим! Дышим глубоко и хорошо! – говорила Татьяна.
— Ффф… Ффф… Ффф… — слышалось в ответ.
— Теперь тужимся! – говорила Татьяна. – Давай! Тужимся!
— Уууууфффф…
— Тужимся! Тужимся! Давай-давай, мамочка! – командовала Таня.
— АААммммнннн… Ууууууффффф! – кричала Наталья.
— Молодец! – радостно вскрикнула акушерка.
И вслед за этим мы видели, что голова ребенка вылезла на белый свет. Она была такая маленькая и хорошенькая, что мы с Анной расплылись в улыбке. Головка была с волосиками. А Татьяна стала выводить плечики из влагалища.
— Давай, мамочка, хорошо потужимся и родим! – ласково произнесла она.
— Мммм… АААнннн! УУУУфффф! – потужилась Наталья и вслед за этими стонами Татьяна приняла полностью ребенка. Он закричал!
— Поздравляю, мамочка! – радостно крикнула Татьяна. – У вас мальчик!
— Спа… Спаси…бо… — учащенно дыша, ответила Наталья.
(продолжение следует…)