Десять писем. Часть I. Письмо четвертое

     Бернвиль, 12 марта 1959 г.
     Милая Кэт!
     Получила твое письмо и фото. Разумеется, ты права. Дик мне нравиться. Он такого же роста, как и я. Красивый, стройный. Ему 14-18 лет. При встрече со мной он не скрывает своих красивых глаз от меня. Не знаю, но немного поиграть с ним я бы не возражала…
     Тот раз я с ним шутила, немножко заигрывала, а потом убежала к себе в комнату и долго делала это… Ты права. Но на этот раз, когда я делала это, вместо Боба я представила себе… Дика. И в самые сладкие минуты я воображала себе, что он меня… Понимаешь?… Милая Кэт…
     Я любуюсь фото, которое ты мне прислала. Ты стала еще красивей, а у Джонна такая мощная физика, что я тебе даже завидую. Но я считаю, что это все-таки рискованно фотографироваться голыми и я бы не решилась, а вдруг кто-нибудь увидит это фото — будет колоссальный скандал! А все-таки очень интересно иметь такое фото… И вообще ты счастливая — в любой момент можешь увидеть Джонна и рассматривать у него все, что захочется. А мне остается пока что только мечтать… Хотя бы Боб прислал свою фотографию в таком виде… Кет, умоляю, уговори его сфотографироваться голеньким и пусть он мне пришлет такую карточку.. Интересно у него больше, чем у твоего Джонна? У Джонна он почему-то здорово увеличился. У него был гораздо меньше… Помнишь! Когда мы плясали рок-н-ролл и вы все разделись, а мне было стыдно, у Джонна он стал больше чем у Боба, наверное, тоже. И, ты знаешь, Кэт, делается как-то не по себе, когда я думаю, что вот такая штука входит в мое тело, глубоко внутрь и все жутко как хочется… А как ты. Ты пишешь, что давала уже Джонну трогать свою письку и сама трогала его. Я тебе очень завидую! И пиши об этом как можно подробнее, понимаешь?
     Ну я продолжу свой рассказ.
     Так вот, когда Элли принялась целовать меня на диване, я почувствовала между моих ног и вот… Ах! Она уже коснулась моего клитора. Не в силах больше сдержаться, я застонала и широко раздвинула ноги. Элли принялась нежно и страстно ласкать клитор, постепенно ускоряя движения своих длинных и тонких пальцев. Я думала, что сойду с ума. Все мое тело била лихорадочная дрожь, и я непроизвольно вертела ягодицами и бедрами в конвульсиях похоти. Мне хотелось еще и еще, и руки Элли отвечали моим телодвижениям, делали свое дело… Экстаз приближался…
     Внезапно все кончилось. Элли убрала руки, застонала и упала возле меня на диван. Я не знаю, может ли быть, что хуже неудовлетворенного желания. Мое тело не подчинялось рассудку, продолжая извиваться в муках неудовлетворенности.
     — Я хочу еще!… — стонала я, но тщетно.
     Я готова была рыдать от ярости и, схватив подушку, вцепилась в нее зубами. Ах, Кэт! Какая это была мука! И в этот момент я услышала смех Элли! Схватив в ярости подушку, я бросила ее в Элли. Взвизгнув от восторга и закинув кверху ноги, Элли расхохоталась еще громче.
     — Браво, милая, — воскликнула она, болтая в воздухе ногами и почти загибая их к себе за голову. Между ногами у нее выпирала наружу набухшая от желания писька с влажными розовыми губками, при виде которых я мгновенно застыла неподвижно.
     — Ляг со мной, — попросила она и протянула ко мне руки. Злость у меня проходила.
     — Ты сердишься?
     — Сержусь, — беззлобно ответила я.
     — Как? Разве я…?
     — Глупенькая! Конечно ты девушка, но по силе страсти ты уже женщина. У тебя такой большой темперамент, что когда ты будешь иметь физическую близость с мужчиной, они все будут без ума от твоей чувствительности.
     — Почему?
     — Мужчины любят темпераментных женщин. Вот слушай.
     И Элли прочла главу книги «О сладострастии». В ней говорилось, что женщина должна развивать в себе это чувство и, что главным для этого средством является онанизм. Онанизм безвреден, но не рекомендуется злоупотреблять всевозможностью онанировать в любое время. Допустимо 2-3 раза в неделю, не больше. Для женщин допустимы все виды онанизма, а девушки должны остерегаться вводить во влагалище палец, а также любые посторонние предметы, чтобы не повредить девственной плевы.
     Смазав один из пальцев вазелином, — так описывается один из способов онанизма, пригодный для девушек и женщин, — осторожно вводят его в заднепроходное отверстие и если это не вызывает ни какой боли, двигают палец взад и вперед, имитируя половой акт.
     Элли сказала, что она не любит этот способ удовлетворения, но знала некоторых девушек, которых этот способ приводил в экстаз.
     Не с пальцем, а с мужчиной… Понимаешь?
     Элли вновbsp;  …Еще чуточку… Но нет!… Опять нет! Снова Элли не дала мне успокоиться. Опять она вдруг ослабела и перевернулась вместе со мной на бок.
     — Что ты делаешь? — закричала я, не в силах больше сдерживаться.
     Элли быстро закрыла мой рот руками и зашептала:
     — Тише, глупышка! Сейчас… раз ты так хочешь… Сейчас я тебе сделаю хорошо. Встань, моя маленькая, встань!
     Она помогла мне подняться и уложила меня поперек дивана. Я лежала на спине, а мои ноги, свесившись с края дивана, упирались в пол.
     Элли стала передо мной, наклонилась и тихо сказала:
     — Пусти меня!
     Элли совсем склонилась надомной, уперлась руками в диван и приспособилась так, что мы с ней соприкасались только кончиками грудей, сосками.
     Медленно двигая телом из стороны в сторону, она своими твердыми сосками нежно целовала и щекотала мою грудь. Это было как-то странно, но очень приятно и снова я почувствовала внизу живота сладкое жжение, возбуждающий зуд, но не надолго…
     Элли чуть оторвалась от меня, вставила одну ногу между моими бедрами, поставила другую на диван, запрокинула одну мою ногу и прижала к моей груди и изогнулась так, что наши половые органы оказались тесно прижатыми друг к другу. на некоторое время мы замерли, не двигаясь и только ощущали взаимно сильные вздрагивания наших клиторов… У меня захватило дух от похоти!
     Элли сделала несколько движений от которых я, кажется начала терять сознание… Я чувствовала ее клитор…
     И вдруг опять мучительная секунда, две. Элли изменив позу и, присев у дивана, впилась невыразимо жгучим поцелуем в мою письку! Меня начала трясти как в лихорадке, а Элли не отрывала своих огненных губ и… ох… что это… Неужели язык. И тут я закричала от наслаждения. Плавающий язык Элли быстро лизал мне клитор и так же впившись в него губами, она принялась так упоительно сосать его, что все мое тело уже совсем бесстыдно начало нагибаться и извиваться. Обхватив свои ноги руками я притянула их к животу, стараясь выпятить свою письку, как можно больше навстречу ее языку. Какая-то непонятная сила подбрасывала мои ягодицы вверх и вниз из стороны в сторону. Мои разгоряченные ягодицы ощущали нервные пальчики Элли, судорожно вцепившиеся в них. Элли приглушенно стонала.
     Это была пытка наслаждения. Незнаю, как я не упала в обморок. Мои вскрикивания и стоны Элли слились в какой-то вопль сладострастия и похоти и себя я уже не ощущала… У меня начались спазмы, невыразимо сладкие конвульсии и я начала удовлетворяться…
     И вдруг… в дверь постучали. От ужаса я до крови закусила себе губы, а Элли, вскочив на ноги и пошатнувшись, как пьяная, спросила хриплым голосом:
     — Кто там.
     — Вы так кричите, мисс!… Что с вами случилось. Я проходила мимо и услышала ваш крик.
     Мы с облегчением вздохнули, узнав голос горничной-негритянки.
     — Это вы, Дина? — спросила Элли более спокойно.
     — Я, мисс. Не помочь ли вам в чем-нибудь.
     — Спасибо Дина! Я опрокинула стакан с горячим чаем на ногу и мне было очень больно. Но теперь все хорошо. Я помазала ее мазью и забинтовала. Уже не так больно. Спокойной ночи!
     — Спокойной ночи, мисс!
     И мы услышали удаляющийся стук каблуков Дины. Из моей груди вырвался вздох облегчения.
     — Я так испугалась… — прошептала Элли. У меня даже живот заболел…
     Она прошла за занавеску, я услышала как она писяет.
     У меня между ног все было мокрое, а вытереть не было сил. Я лежала, широко раскинув ноги.
     — Ты