Pilot
Петя Куняев всегда был первостатейным зубрилой, любимцем преподавателей и объектом для всяческих унижений сверстников и, что самое интересное, сверстниц. Одна только фамилия чего стоит. За неё он и получил прозвище «куняша». Щупленький паренёк в очках не мог не вызывать умиление у представительниц прекрасного пола, поэтому парни его просто не замечали, а девчонки всё время прикалывались над ним. Любая девушка могла просто подойти и положить ему ладошку на голову, демонстрируя свою сексуальную агрессию. Он тут же начинал краснеть под хохот девиц, а если девушка ещё и надавливала слегка ему на голову, то Петя начинал плакать и старался убежать.
Но однажды ему совсем не повезло. Он на перерыве между лекциями выбесил одну девчонку тем, что случайно наступил ей на ногу. В аудитории было человек 10, и Даша решила его проучить. Она села своей попкой на его парту и перебросила через него ножки. Через мгновение его надоевшая всем голова оказалась у Даши между ляжками.
— Ты чего? Выпусти меня!
— Извинись сейчас же, придурок косолапый!
— Извини. Я не хотел.
— Ты меня тоже извини, но я, как раз таки, хотела…
Она пододвинула его голову поближе и чуть задрала юбочку. А когда его лицо было припечатано прямо в трусики, все наблюдавшие так и охнули.
— Ну, ты Даша, даёшь!
— Молодчина. Нужно было давно это сделать. Пусть знает своё место.
Она стала делать характерные движения тазом, натирая свои трусики его носом, но тут вдруг раздался хруст. Это треснула оправа очков.
— Ой! Кажется, я ляжками твои очки сломала. Мне так жаль.
— М-м-м-м-м! За что? Я же теперь ничего не вижу.
— Ротик свой закрой, куняшка. Сегодня я тебя отведу в оптику и куплю контактные линзы, чтобы я могла спокойно тебя обнять, когда захочу и как захочу. Я не хочу, чтобы у тебя что-то ломалось. Понял меня?
— Да. Но я не хочу, чтобы ты меня туда лицом тыкала. Мне неприятно.
— Зато мне приятно. Посмотри, какое пятнышко на трусиках. Это моя куночка потекла от твоего носика. Хи-хи-хи.
Когда у Пети появились контактные линзы, Даша уже не сдерживалась. Все знали, что он – её личный пиздолиз, и перестали его шпынять. Она загоняла его под парту, раздвигала ножки, сдвигала в сторону трусики, а преподаватели начинали говорить громче, чтобы хоть как-то заглушить этот чавкающий звук.
Иногда Петя мычал, когда Даша его слишком сильно стискивала бёдрами. Он не мог нормально дышать и всё время захлёбывался. Так он впервые в своей жизни прочувствовал на своей шее и голове натиск молодых и стройных женских бёдер, а его личико наконец-то познало вкус и запах молодой сочащейся пизды.
Вылезал он из-под парты весь красный и склизкий. Влага с его лица испарялась, и те, кто сидел рядом, могли чувствовать запах Дашиных выделений. Девчонки морщились, а парни наоборот принюхивались и чувствовали увеличение в своих штанах. Обычно она использовала его столько же раз, сколько было пар в день, в среднем по 3 раза. Ей этого хватало, чтобы протечься и прокончаться. Вся эта история длилась, пока Дашины родители не переехали в Москву. Она перевелась из филиала этого вуза в столицу, и Петя остался без пизды.
Поначалу он радовался, что его не подвергают унизительным процедурам, а потом понял, что без отлиза он больше не может. Приучила она его, а вот замену себе не нашла. Многие девчонки были в отношениях, а те, что были свободными, брезгали пользоваться им после такой оторвы, как Даша. И тут его вызвали в деканат по какому-то вопросу. Это была делопроизводитель Мария. До неё дошли слухи про Петю-куняшу, и она, будучи замужней 30-летней женщиной с двумя детьми, решила попробовать то, чем не баловал её муж.
— Заходите, Пётр. Присаживайтесь, — сказала она ровным и спокойным голосом, закрывая дверь на ключ.
— А зачем Вы…
— Давай на «ты» перейдём, куняша. Я тут недавно узнала про твои таланты…
Она задрала юбку, а под ней не оказалось трусиков, а вместо колготок были чулки.
— Я подготовилась…
Пизда у неё была заросшей и пахла не так вкусно, как Дашина. Ещё бы, сравнивать 18-летнюю девушку и тридцатилетнюю женщину после двух родов.
— Я не буду. Пожалуйста…
Мария схватила его за волосы и бросила на пол, а потом подняла его голову и переступила через него. Бёдра у неё выглядели весьма внушительно. Он чувствовал приближение заросшей промежности своим лицом, и нарастающее давление бёдер на его голову.
— Пожалуйста, я не хочу…
— Давай, открой ротик и высунь язычок. Будь послушным куняшей.
Она разлепила пальцами свои половые губки, и они разошлись в стороны, но их всё ещё соединяли ниточки смазки. Её выделения стали свисать, и кое-что даже капнуло ему прямо на губы и нос. Он брезгливо поморщился, но тут же почувствовал, силу её ножек. Делать было нечего, он открыл свой ротик и вытащил язычок на всю длину. Половые губки женщины задвигались в такт язычку, а клитор стал набухать, увеличился и показал свою довольно крупную виноградинку.
Петя чмокал эту сочную мякоть и старался успевать проглатывать всё, что с неё набегало. Маша стояла и кайфовала с пиздолизом в своей промежности. Конечно же, она мечтала, чтобы муж так же ублажал её пизду, но он был категорически против таких полизушек и не баловал её, а она не брила пизду ему в отместку.
— Я сегодня утром не подмылась после ебли с мужем, поэтому давай, вот здесь всё вычисти язычком. Смотри сколько здесь всего.
Она стала направлять его работающий язычок в нужные складки и припухлости, а куняша всё слизывал с характерным причмокивающим звуком.
— Какой же ты у меня послушный, аккуратный и исполнительный. Теперь пососи мне клитор, я хочу кончить.
Она прижала его рот к своему бугорочку, а Петя всосал его слегка и стал теребить язычком. Маша стала хрипеть и реветь. Она стала течь ещё сильнее, но рот парнишки был занят, поэтому все её вагинальные соки стекали по подбородку и по шее прямо ему под футболку. Она натирала свою пизду с бешеным темпом и стала шлёпать его ляжками, то слегка приседая, то выпрямляя ноги. От такой долбёжки у него звенело в ушах, но что поделаешь, если женщина бьётся в оргазме. Она сжала его голову изо всех сил и шантажировать его не стали, потому что разъехались по стране, куда поступили. А вот Юля поступила в местный универ, и всё прекрасно помнила.
— Петька Куняев! Давно не виделись!
— Юля. Привет. Мне некогда, я тороплюсь…
— Ага! Попался! Ну, постой. Ну, чего ты сразу убегаешь? Не бойся меня. Пошли, разговор есть.
— Юля…
— Тс-с-с…
Она приложила свою ладошку к его губам и повела с собой. Она жила здесь неподалёку, тоже с родителями, но их сейчас дома не было.
— Петя, мне сейчас очень нужно. Я парня бросила. Очередного. Потому что он мне изменил. С очередной. Ну, не важно… А твой ротик, он такой…
Выглядела она конечно шикарно, около 175 см в холке, шикарная грива, стройные и длинные ножки, аппетитная попка, второй размер груди. Они поднялись к ней, дома никого не было. Юля стала просто молча раздеваться, пока не осталась совсем голой. Лобочек и писечка у неё были гладко выбриты, но она же пришла после пар, притомилась, устала, поэтому и пахла весьма ароматно, особенно между ножками.
Петя, сам не понимая почему, просто встал на колени перед ней. Ему даже не нужно было пригибать голову, ведь даже в таком положении его мордашка была как раз на уровне её пизды. Она слегка расставила бёдра и выпятила свою пизду, а потом раздвинула пальцами половые губки. Петька уткнулся в эту склизкую прелесть и глубоко вздохнул.
«Вот она, молодая пизда», — подумал он и начал глубоко вдыхать её аромат, пока он не перемешался с его слюной.
Юля смотрела на него сверху и уповалась своим величием. Ни один парень, кроме Петьки, ей не лизал, и каждый из её ухажёров считал это страшным западлом. А ведь так хотелось, чтобы ей сделали ротиком приятно. И вот наконец-то у неё в ляжках чавкает пиздолиз, которого она сама таковым сделала. Она запустила свои коготки в его волосы и прижала к себе его личико.
— Давай, Петюнчик, сделай мне приятно.
Она повалила его прямо на пол и села ему на лицо. Петька почувствовал её вес, но всё равно, это было лучше, чем быть зажатым между ног. А ножки у Юли были очень стройными и подтянутыми. Он даже побаивался их, но ничего поделать не мог, поэтому бешено работал натренированным язычком и проглатывал всё, что натекало с этой молодой и сочной пизды. Юля постепенно переходила от поёрзований к скачкам, но старалась не увлекаться, чтобы не расплющить голову бедняжки. Ей было пофигу, где нос, где язычок у пиздолиза. Она просто натирала свою вульву и ловила кайф от того, что у неё наконец-то лижут, что она оседлала его личико.
Она даже не замечала, как течёт и старалась не обращать внимания на хлюпающие звуки в своей промежности, на Петькины мычания и на прочие мелочи. Девочка хотела кончить от язычка, поэтому старалась сосредоточиться на оргазме, но его всё не было. Юлина пизда, порядком раздолбанная пацанскими хуями, довольно весело чавкала, и это могло бы длится целую вечность, пока она не догадалась поменять позу. Всё-таки опускать парнишку в ротик стоя гораздо лучше, чем кататься у него на личике.
— Встань на колени, а то я не могу кончить.
— Хорошо, только слишком сильно меня не м-м-м-м-м-м…
— Заткнись и лижи.
Теперь она припёрла его голову к стенке и стала работать бёдрами, вжимая в его мордашку свою пизду. Ей нравилось подключать бёдра во время секса, и куник не был исключением. Петька мычал и кряхтел, но Юльке было не до него. Она отвела его от стены и закинула ему на плечо сначала одну ножку, а потом и вторую. Она уже делала ему так на выпускном, но тогда он был пьяным и мало что помнил, а сейчас алкоголь не мешал ему ощутить всю мощь женского натиска.
Юля поддерживала его голову обеими руками, чтобы она не выпала, и усиленно работала тазом. Её стройные и сильные ножки деформировали ту часть лица, что не была накрыта промежностью, и от этого Петька казался смешным. Но оргазм приближался, и девушке было не до смеха, глаза у неё были закрыты, из пизды лилось ручьём, а потом она взвизгнула с непривычки и закричала так, что голос сорвала.
Это был сумасшедший оргазм, из её вагины потекла мутноватая жидкость, от которой Петька чуть не захлебнулся. Юля старалась сжать его голову изо всех сил и продолжала стонать, и от этих стонов она совсем не слышала, как стонет от боли её пиздолиз. А потом она совсем обмякла, её ножки подкосились, и она сползла на пол по стенке. И где-то там под ней был Петька-куняша, измученный, полузадушенный, залитый её соками, и пытался выбраться из её объятий. Они оба лежали и не разговаривали: Юлька нежилась и подёргивалась, а Петька пытался восстановить дыхание.
— Всё. Можешь валить отсюда. Я тебя буду иногда отлавливать в универе и в ротик пользовать, пока родителей нет. Ты ведь не будешь возражать, куняшка.
— Юля, ты меня чуть не убила. Так же нельзя. В следующий раз не зажимай меня так.
— Не ной. Ты же мужчина, всё-таки, и должен с пониманием относиться к нашим маленьким слабостям. Давай, вали уже.
Петька умылся и захлопнул дверь. Он понимал, что на его ротик теперь будет стабильный спрос, и таким девушкам лучше не отказывать. Он вернулся домой позже обычного, родители уже к тому времени пришли. Он боялся, что они узнают, как именно он удовлетворяет женщин, и выставят его. Хотя можно было договориться с мамой, но это был бы уже инцест…