Щучья голова

     Жили-были мужик да баба и была у них дочь, девка молодая. Пошла она бороновать огород; боронова-ла, бороновала, только и позвали ее в избу блины есть. Она пошла, а лошадь со всем, с бороною оставила в огороде:
     — Пущай постоит, пока ворочусь.
     Только у ихнего соседа был сын — парень глупой. Давно хотелось ему поддеть эту девку, а как, не придумает. Увидал он лошадь с бороною, перелез через изгороду, выпряг коня и завел его в свой огород. Борону хоть и оставил на старом месте, да оглобли-то просунул сквозь изгороду к себе и запряг опять лошадь-то. Девка пришла и далась диву:
     — Что бы это такое — борона на одной стороне забора, а лошадь на другой?
     И давай бить кнутом свою клячу да приговаривать!
     — Какой черт тебя занес! Умела втесаться, умей и вылезать: ну, ну, выноси!
     А парень стоит, смотрит да посмеивается.
     — Хочешь, — говорит, — помогу, только ты дай мне…
     Девка-то была воровата:
     — Пожалуй, — говорит, а у нее на примете была старая щучья голова, на огороде валялась, разинувши пасть. Она подняла ту голову, засунула в рукав и говорит:
     — Я к тебе не полезу, да и ты сюда-то не лазь, чтоб не увидал кто, а давай-ка лучше сквозь этот тынок. Скорей просовывай кляп, а я уж тебе наставлю.
     Парень вздрочил кляп и просунул его сквозь тын, а девка взяла щучью голову, раззявила ее и посадила на плешь. Он как дернет — и ссадил х…й до крови. Ухватился за кляп руками и побежал домой, сел в угол и помалкивает.
     — Ах, мать ее так, — думает про себя, — да как больно пи…да-то у нее кусается! Только бы х…й зажил, а то я сроду ни у какой девки просить не стану!
     Вот пришла пора: вздумали женить этого парня, сосватали его на соседской девке и женили. Живут они день и другой и третий, живут и неделю, другую и третью. Парень боится и дотронуться до жены. Вот надо ехать к теще, поехали. Дорогой молодая-то и говорит мужу:
     — Послушай-ка, милый Данилушка! Что же ты женился, а дела со мной не имеешь? Коли не сможешь, на что было чужой век заедать даром?
     А Данило ей:
     — Нет, теперь ты меня не обманешь! У тебя пи:да кусается. Мой кляп с тех пор долго болел, насилу зажил.
     — Врешь, — говорит она, — это я в то время пошутила над тобою, а теперь не бойся. На-ка bsp;   — Да его лошадь вывалила!
     — Вот вошли в избу, смотрят в окно-идет Данилка, подошел к мальчишкам, что в бабки играли, остановился и загляделся.
     Теща послала за ним старшую дочь. Та приходит:
     — Здравствуй, Данила Иванович!
     — Здорово.
     — Иди в избу, только тебя и недостает!
     — А Варвара у вас?
     — У нас.
     — А кровь у нее унялась?
     Та плюнула и ушла от него. Теща послала за ним сноху, эта ему угодила.
     — Пойдем, пойдем, Данилушка, уж кровь давно унялась.
     Привела его в избу, а теща встречает и говорит:
     — Добро пожаловать, любезный затюшка!
     — А Варвара у вас?
     — У нас.
     — А кровь у нее унялась?
     — Давно унялась.
     Вот он вытащил свой кляп, показывает теще и говорит.
     — Вот, матушка, это шило все в ней было!
     — Ну, ну, садись, пора обедать.
     Сели и стали пить и есть. Как подали яичницу, дураку и захотелось всю ее одному съесть, вот он и придумал, да и ловко же вытащил кляп, ударил по плеши ложкою и сказал:
     — Вот это шило все в Варюхе было! — Да и начал мешать своею ложкою яичницу. Тут делать нечего, полезли все из-за стола вон, а он приел яичницу один, и стал благодарствовать теще за хлеб за соль.