Парк культуры

Посвящается тому, чего не было
И тому, что могло бы быть.     Итак, милые друзья, именно Алеша Пешков, а вовсе не Максим Горький. Вот настоящее имя того матерого писателя. Те, кто это знал, пусть сочувствующе качнут мне головой. Те, кто не знал — удивятся. А если найдутся такие, кто мне не поверит — добро пожаловать, приезжайте на станцию «Парк культуры» и подойдите табличке в конце зала. Там все написано. И это, кстати, не случайно: ведь именно у таблички я сейчас стою и отсюда же начинаю свое трагическое повествование.
     Знаете ли вы, какой сегодня день ? Стыдно, братцы, стыдно: Так вот напомню — сегодня пятница. А какое число, помните ? Нет ? Ну и не стыдитесь. Я сам тоже не помню. Но где-то середина октября. Но все это суета. Главное же — в парке культуры сегодня последняя дискотека. Последняя — и все. Больше дискотек не будет, будет зима. Что-то должно сегодня случится. Должно по всем законам социологии, математического анализа и теории вероятностей. А потому решительность наша сегодня предельно взведена, взоры остры и отточены.
     -Чья это «наша» — спросите вы ?
     -Как это, чья — удивлюсь я — со мной едет лучший друг Саша.
     :И под любопытные взгляды читателей два приятных молодых человека вальяжно проследуют к эскалатору.
     -Напрасно они покрасили свод блестящей краской — с надеждой спрошу я у Саши.
     -Да, Сергей, напрасно — с неподдельной вежливостью и учтивостью ответит он мне.
     На улице холодно. Холодно настолько, что даже невинная идея выйти на балкон кажется большой ошибкой. Подумали ли мы с Сашей одни и тоже, или я был одинок в своих сопоставлениях — сказать честно, не знаю. Привычным шагом мы подойдем к знакомой палатке.
     -Нет уж, мой друг, «девятки» я сегодня не буду. Настрой, понимаешь, не тот:
     И Саша с радостью купит два «Бочкарева».
     Крымский мост встречает нас радостными огнями, а могучий Петр I сверлит сердитым взглядом, стоя по колено на своем бронзовом паруснике. Мы идем в парк культуры — и я немыслимо счастлив от того, что все только начинается. Пусть зияют своей чернотой осенние лужи, пусть негостеприимно смотрят ворота: Сегодня пятница — а значит, я забуду об этом.
     Кстати, о воротах я заговорил не случайно. Ведь именно у них мы заметили одинокую парочку, утопающую в урагане осенних листьев. Четкая и ритмичная походка, которая о многом сказала бы деревенскому парню, классическая поза «под ручку» — все говорило о том, что мы на правильном пути. Заговорил Саша:
     -Девушки !
     Девушки обернулись и прострелили нас своими испуганными взглядами.
     -Девушки: э: вы тут одни гуляете ?
     «Нашел, чего спросить» — тихо подумал я. Судя по выражению лиц девушек, они подумали то же самое.
     -Ну да — наградили они нас ответом.
     -Можно мы с вами прогуляемся ? Нет, ну если вы не хотите:
     -Прогуляйтесь.
     Начало было положено, и оттого стало радостнее. Свободно вздохнув и скинув с души камень, я открыл рот. И закрыл его. Саша тем временем продолжал:
     -Вы работаете или учитесь ?
     -А что ?
     -Нет, ну просто интересно:
     -Учимся.
     -А где ?
     Сия пластинка знакома до боли всякому, а потому оставим Сашу и пользуясь моментом, опишем наших подруг. Видел ли читатель осеннюю улицу с ее манящими огоньками, корявыми деревьями и мокрыми дорогами ? Видел. Прекрасно. Так вот частичка этой самой унылой улицы сейчас шагала рядом с нами.
     -Сколько им было лет ? — спросит читатель.
     -Не знаю, сколько. Наверное столько, сколько и должно быть.
     -А во что они одеты ?
     -И это сказать сложно. Но точно, не голые:
     -Сергей ! — Сашин окрик приостановит наши мысли. Повернусь лицом к нашим подругам:
     -Учитесь, значит: Ну и как, интересно ?
     -Что интересно ?
     -Учиться.
     Учиться им было интересно. А еще они любили готовить и любили есть персики. А вот кого они совершенно не любили, так это нерусских. Проблемы семьи их не волновали, а на станции «Чкаловская» они не были.
     -Ну что ж — уже говорил я — Приятно было погулять. Может, еще увидимся:
     Быстрой и стыдливой походкой мы пойдем на другую аллею.
     -Как они тебе — спросит Саша.
     -Да так: — отвечу я.
     Вот, кстати, и дискотека. Прямо на улице, под открытым небом. На асфальтированном пятачке дергалось несколько фигурок, преимущественно девичьих. Широкоплечие тени стояли с краю, курили, отхлебывали пиво и всем видом показывали, что оказались здесь случайно. Увядающая осень, холодная улица и бесперспективная, чужая танцплощадка — все это смешалось во мне в невиданную жгучую смесь. Она прогрызала всю душу и сочилась наружу, заставляя развернуться и уйти прочь. «Ничего» — успокаивал я себя — «Ничего, просто время нужно: Сейчас погуляем, привыкнем и все будет:» Саша стоял рядом и грустно смотрел на танцующих. Я понимал его хорошо, как никто другой.
     -Тебе чего ? — спрашивал меня милый друг, стоя у палатки.
     -Давай «Девятку»:
     Саша подошел к окошку:
     -Пожалуйста, «Девятку» и «Невское светлое».
     -Вам открыть ?
     -Да.
     И вот уже желтая горечь растекается по моему желудку, деликатно постукивая по голове. Мы сидим на скамейке. Сейчас все заладится:
     И вот тут то они прошли мимо. Четко прошли, классически.
     И такие взрослые. Точно, взрослые. Наверное, старше нас. Саша приподнялся и посмотрел на меня:
     -Сэм сайт, иллевн оклок ! — проговорил он, подражая виртуальному летчику из компьютерной игры.
     -Таргит ин рейндж ! — с развязанной американской простотой ответил я, уподобляясь уже штурману.
     На сей раз была моя очередь выступать.
     -Здравствуйте !
     Два презрительных взгляда проскользили по нашим курткам.
     -Здрасьте !
     -Можно мы с вами прогуляемся ? А то нам одним скучно:
     -А: Ну, попробуйте.
     Две круглых луны с нарисованными губами и утопющими в черной туши пустыми глазами посмотрели на нас.
     -А где же ваши девушки ? — спросили они, сражая нас своей свистящей простотой.
     -Одни гуляем:
     -А вы всегда одни ?
     Видел ли читатель людей, которые бы гуляли всегда одни ? Думаю, что не видел. Однако вопрос сей был задан безо всякого намека на шутку или иронию.
     -Да нет: То есть, ну в общем:
     Я еще не допил свою бутылку и понятное дело, чувствовал себя ровно. Однако чуть начав разговор, я застал себя смертельно пьяным. Было ли тому причиной пиво, или что-то еще — на знаю. Я замолчал.
     Пустоликие нимфетки с видом сосали сигареты и скучно поддерживали Сашин рассказ о том, как он отдыхал на море.
     -Были ли твои подруги красивыми ? — спросит читатель.
     -Безусловно !
     -Но отчего же ты скучен и нем, Сережа ?
     -Как бы вам сказать, друзья: Я просто не видел себя рядом с ними. Всем своим нутром я не мог нащупать хоть ниточку, которая бы нас связывала.
     -Как тебе они ? — спустя десять минут спрашивал Саша.
     -Ничего, красивые:
     Мы опять шли к танцплощадке.
     И вновь разноцветные огни заскользили по черным теням одежд. Вновь засверкала и задвигалась яркая кучка тех, кто рискнул выйти на танцпол.
     -Как тебе вон те, в красном ? — теребил мой рукав Саша.
     -Которые ?
     -Да вон: Ты куда сморишь !
     -Одна из которых со светлыми волосами, что ли ?
     -Ну да !
     -Хм:
     Тут, по идее, мне следовало что-то сказать. Сказать резко, энергично, а после встать и сверкнуть глазами. И того, должно быть, просила каждая моя мышца.
     -Вперед — мысленно сказал я себе и резко поднял голову. Невиданный приступ тошноты тут же оборвал мое дыхание. Закружилась размякшая голова, поплыли деревья:
     -С чего бы оно, ведь всего лишь пара бутылок: — однако мысль эта меня ни капельки не задела и куда-то быстро растворилась.
     И вот передо мной улица. Обычная улица с обычными домами. Таких сотни в Москве. Но это именно та улица. Та, которую, судя по многому, я буду помнить еще очень долго. Деревья, ларьки, прохожие — все как обычно. Но странное, милое и одновременно дергающее чувство всякий раз вытаскивает эту картину наружу. И вот выплывает асфальт, возникают и мешаются запахи. Вот тело пронзает тень того испуга и смущения, желание смотреть под ноги. А вот ни с чем не сравнимое ощущение твоей удивительно нежной руки, зажатой в моей ладони. Непривычное, до страха приятное ощущение.
     -Сергей ! — ты чего: Сергей !
     Я тряхну головой и пробормочу:
     -Пошли !
     Подергиваясь в такт ритму, мы подойдем к ним. Подойдем, встанем рядом и начнем танцевать. Кроме светлых волос и красной куртки я видел джинсы. Кажется, зеленые. Я не знал, почему даже не взглянул на танцующих подруг. То ли из равнодушия, то ли со злости. А быть может, я доверял Саше.
     С бутылкой в руке танцевать правильнее и приятнее. Монотонные уханья, рассыпающиеся из динамиков, так и обволакивают мое сознание.
     -Сергей, ты видел ? — Саша прильнул к моему уху.
     -Чего ?
     -Ну, как она смотрела на тебя !
     «Чего, спрашивается, на меня смотреть ? Я, положим, сюда танцевать пришел, а не по сторонам пялиться». На подавление этой мысли у меня обычно уходит не более секунды. Но на сей раз чего-то случилось.
     -Сейчас приду. — Я отбросил пустую бутылку и пошел к ларьку.
     В детстве я обожал книгу про Винни-Пуха. И всякий раз чуть не плакал, опять прочитав ее до конца и поняв, что больше уже ничего подобного не прочту. Как-то раз на антресолях мне попался медвежонок, точь-в-точь такой, как тот, из сказки ! Память, тоска и какой-то долг обязывали меня с ним играть, хотя мне это было совершенно неинтересно. Но я хотел любыми силами растянуть сказку, и понимание таковой невозможности давалось мне особенно тяжело.
     Я был у нее вчера. У той самой, которую вспоминал несколько минут назад. Сидел на кухне, пил чай, смотрел в окно. А она сидела напротив. Смеялась, поправляла в? За столиком слева сидит пьяный мужичок, и мешая свои усы с кусками хлеба, что-то воркует кривоглазой девице. Нет, к ним я не пойду. А вон, чуть поодаль, компания какая-то. Водку пьют и шашлыком заедают. Да: Куда же:
     И тут взор мой пал чуть направо. За столом сидели четыре девушки и пили пиво. Будь их там две, или, на худой конец, три, я бы может и не обратил внимания. Но их было четверо. И сидели они одни. Более вопиющий наглости я не видел давно. Вызов всему мужскому роду ! Дерзкая перчатка была брошена, и потому я смело зашагал к столу.
     -Здравствуйте !
     Довольный и радостный гул, прозвучавший мне в ответ, подсказал, что путь я выбрал верный. Я улыбнулся:
     -Не будете возражать, если я вам компанию составлю ?
     Белозубые улыбки посыпались на меня со всех сторон.
     -Значит, со своим стулом приходить ?
     Протяжный хохот был разбавлен фразой одной из подруг:
     -Да ! И со своими тапочками !
     Хм: Чего это я про стул ? Даже странно как-то вышло.
     Спустя минуту стул был задвинут в гостеприимно образовавшееся ложе. Я обвел компанию взглядом, и ничего не отметив, спросил:
     -Как отдыхаем, стало быть ?
     -Молодой человек, а вы не поэт ?
     Начало было положено вполне знакомое. Что будет дальше, я примерно представлял. И потому залпом выпил половину бутылки.
     -Нет, я не поэт.
     -Подождите, может, мы познакомимся ? — пропел бойкий голосок одной из них.
     -Может. Сережа.
     Со всех сторон меня тут же закидали именами. Я отхлебнул пива и стал рассказывать анекдот.
     Дернувшийся хохот искривил девичьи тела в неоднозначных позах и смахнул со стола пустую бутылку. Мое плечо и правая нога ощутили чью-то осторожную хватку. Надо обратить внимание.
     Подсел Саша. Хозяйским взглядом он окинул наше пристанище, довольно улыбнулся и тоже сказал что-то смешное.
     Второй залп хохота оказался куда смелее. Ловким и умелым движением незнакомые пальцы проскользили по моему подбородку. Распустив волосы по кофте, на плечо легла голова. Соседка: Интересно, как она выглядит ? Надо бы к ней обратиться. Вот только как ее звать ? Ладно, послушаю, как ее другие называют.
     Энергично размахивая руками, Саша что-то рассказывал. С полными понимания глазами и склоненными головами его слушали. Пьяный лес стелился за колесом обозрения, серой тенью бежал ворох листьев:
     -:да, именно умелым движением. Итак, твой лифчик расстегнется, и уже ничто не помешает моим рукам:
     Я тряхну головой. Бог ты мой ! Что за пошлость я несу ! И похоже, она меня внимательно слушает ! А что это за странное чувство: Так я и думал ! Моей ноги ей было явно мало. А завоевание высот шло весьма успешно. Нет, пожалуй, все-таки, стоит на нее посмотреть.
     Я поверну глаза и тут же столкнусь с ее пошлым медовым взором, от которого взгляд мой вновь перенесется на бутылку. Однако кое-что и все же отметил. Видел ли читатель противоударные буферы электровоза ВЛ80 ? Так вот, прелести не меньших размеров отягощали ее кофту и заслоняли все прочее.
     -Сережа, ты так красиво говоришь ! Но знаешь, я больше практик, чем теоретик. Хочешь, мы с тобой сейчас прогуляемся:
     -Круто. — сказал я и отхлебнул пива.
     Стоп ! Последний раз, когда я прикладывался к бутылке, пива было явно меньше ! Не может же того быть, чтобы оно разрасталось ! Или: Ах да, я ведь допиваю вторую.
     Саша тем временем вошел в экстаз:
     -Именно потому на картине Пикассо девушка выглядит полной ! Ира, иди сюда !
     Моя соседка встала и подошла к нему.
     -А теперь встань и согни ногу.
     Согнула.
     -Вот видите, животик чуть отвисает !
     Однако Сашиного открытия никто не оценил. Заиграла похабная музыка, и моя фурия принялась танцевать. Танцевальный угар вскоре перенес ее за мою спину, и спустя мгновенье те немыслимые прелести заелозили по моим щекам и опустились на плечи.
     -Скоро приду. — я встал и пошел к реке. Интересно, как мне смотрели вслед ?
     Москва-река: Черная прорва, совершенно равнодушная ко мне. Но я не буду смотреть на твой противоположный берег, который находится в такой предательской близости. Пусть будут только мои пыльные кроссовки, пара окурков рядом с ними и вода. А когда я подниму глаза, то уже не увижу гранитных берегов. Черным куполом накроет меня небо, ярко сияя звездами. А на горизонте оно почти незаметно сольется с таким же черным морем. Днем здесь было светло и просто. Визжали беззаботные курортники, завывали водные мотоциклы. Но разве это море ? Вот оно, настоящее море ! Только сейчас !
     Мои кроссовки потонут в нежном и ласковом песке.
     -Сереж, видишь огонек ? — спросишь ты меня и пощекочешь по ладони.
     -Вижу. — отвечу я и заулыбаюсь.
     Ты очень красивая. Прямо, как весь этот берег, все море: Волосы, плечи, ноги: И без тени неудобства я буду тобой любоваться. Без тени похоти, зависти: Ничто на свете не заставит меня отвести взгляд !
     На тебе легкое платье и моя куртка. В руках туфли. Ты чуть грустно смотришь в черную бездну.
     -Сереж, а вдруг там мой папа ?
     -Может быть.
     -Папа: Вдруг это ты ?
     Я промолчу.
     -Плыви сюда, я здесь !
     Ты махнешь рукой и обнимешь меня. Берег, море, шум прибоя и твои глаза — что может быть прекраснее ?
     -Сергей, ты будешь булочку ?
     Берег оделся в пошлый гранит. Мягкий песок пропал, обнажив мокрый асфальт, окурки и добавившуюся пустую бутылку. Шум моря перерос в дикие скачки в висках, которые предательски отдавались в желудке. Я хватанул ртом воздух и постарался глубоко вздохнуть.
     -Булочку будешь ?
     -А где эти блондинки ?
     В ответ Саша вяло махнет рукой:
     -Сколько блондинок было, Сергей ?
     -Одна.
     Я закрою глаза. Но позвольте, куда это меня тащат за руку ? Саша, что с тобой ?
     -Сергей, давай быстрее ! Такие там ! Такие ! Эх:
     Я покорно поплетусь, сжимаясь всем организмом и хватая ртом воздух. Пусть деревья такие странные, воздушные. Пусть дальше Крымского моста ничего не видно: Пусть: Я пойду !
     -Девушки, можно вам задать один вопрос ?
     Судя по многому, Саша был в настроении. Они обернулись. Обернулись, посмотрели на нас.
     -Как оборачивались ? Как смотрели ? И вообще каковы были ? — уже слышу я вопросы.
     -Нет, друзья, не знаю. — изреку я. Слишком уж равнодушен я был к ним те минуты. Точно заметил, что одна из них была с сумкой.
     -Это Сергей. — Оказывается, мы уже представлялись.
     Я кивнул головой.
     -А какой у вас вопрос ? — спросили они.
     -Ну: Его так просто не задашь. Вам надо подготовиться — усердствовал Саша.
     Однако, мысли мои витали уже чуть в стороне. Тошнота, головная боль: Ко всему этому добавилось еще одно низменное чувство.
     Поскользнувшись на крутых ступеньках и вытерев руку о кафель, прямо из туалета я пошел к ларьку:
     Возвращаясь к своим друзьям, увидел я следующее: Одна из подруг тупо смотрела на речку. Другая, та, что с сумкой, сидела у Саши на коленях и обнимала его.
     -Долго же я ходил за пивом — пронеслось в голове.
     Я подсел к ним на скамеечку.
     -Знаешь, я никогда не сажусь на автобус с номером, сумма цифр которого равна четырнадцати. — загадочно вещала Сашина подруга.
     Пораженный сей таинственностью и неизвестностью, мой друг сидел, словно заиндевевший. Заинтригованный и заинтересованный, он с превеликим упоением вслушивался в каждое ее слово. Я посмотрел на асфальт и усмехнулся. Про себя, конечно. Мой друг был трезв, разделен и понят. А оттого, должно быть, счастлив. Многое ли это было, или малое; то, или не то вовсе — я не знал. И оттого лишь почтительным и достойным взглядом проводил нашедших друг друга.
     Беда, тем временем, назревала. Слишком уж много горечи было принято за сегодня моим озябшим телом. Я шел и жадно хватал воздух, хотя уже чувствовал позорную неотвратимость. Развязка наступила на пике Крымского моста. Я приник к перилам и посмотрел на речку. Легкое головокружение, возникшее при этом, поставит роковой росчерк на моем сознании:
     О, серьезные и занятые прохожие, обойдите же меня деликатной стороной ! О, мой друг, робко и неестественно смыкающий руки на чужой талии, не смотри на меня вовсе ! Правильным словом ублажи свою подругу и знакомым жестом четко поцелуй ее. Грязная и пошлая речка, прими от меня то, что ты сполна заслужила:
     Вывернутый, истерзанный и опустошенный, я ступлю на ребристую ступеньку эскалатора. Гостеприимный вагон с буквой «М» во лбу безропотно подхватит мое тело. И лишь мерный стук колес заставит меня утешиться и задремать. Так уж повелось у москвичей — метро: Именно с него все всегда начинается. Им же и заканчивается. Времени было много, и оттого в вагон катился практически пустой. Напротив меня сидел Саша и обнимал свою девушку. А я смотрел в окно на пробегающую рифленую стенку. Смотрел — и очень хотел о чем-нибудь подумать. Но мыслей не было.
     — Что же дальше ? — спросите вы.
     — А что дальше ? Зима будет дальше. Что же еще ? Снег пойдет, сугробы вырастут. Хотя сейчас это так трудно представить, глядя на черный асфальт с дырками луж. А в остальном все будет то же самое. Тот же огни, те же дома и те же улицы. Город большой, и не везде есть место паркам культуры. Не везде есть место стремлениям, надеждам и подвигам. Ровная и спокойная улица, на которой не надо рваться на куски, не надо бежать, не надо судорожно мыслить, всегда сможет меня встретить за лестницей подземного перехода. И ей не страшна зима. Я это знаю, и потому, не смотря ни на что, всегда могу улыбнуться и сказать: «Я тебя люблю !»
     27 февраля 2001 года.