Наступило лето. Поздним июньским вечером мы с мамой ждали отца со службы. Завтра утром мы должны были уезжать вместе в отпуск. Мы в троём мама, отец и я. Старший брат был в армии. Отец обычно приходил в восемь вечера, а если его не было мама начинала сильно волноваться. Поздно он приходил пьяный. И тогда начиналось «веселье». Отец превращался в злобного монстра и буянил почти до самого утра, обычно как по расписанию, часов до трёх ночи. Мы от страха закрывались в спальне, а если дело было совсем плохо то убегали на улицу.
Вот и в этот раз на часах уже было 23 и вечерок обещать был не скучным.
На лестничной клетке послышались шаги и мы с замиранием сердца стали прислушиваться к звукам. Если он сразу открывал дверь ключами — значит трезвый, если найгрывал кнопкой звонка «спартак» — пьяный не очень сильно, если же стучал в дверь — пьяный » в дымину». Послышалось бряцанье ключей, доставаемых из кармана, мы облегчённо вздохнули — трезвый. Мать обрадовалась и пошла встречать отца в прихожую. Потом они пошли на кухню и стали о чём то разговаривать. Постепенно разговор накалялся, послышались ругательства и отец ушёл, хлопнув дверью.
Мама сказала, что отец с нами не едет в отпуск. Он получил зарплату и решил остаться пьянствовать. Мне это даже понравилось. Так надоели вечные скандалы в отпуске. Единственной проблемой оказалось, что он не оставил матери ни копейки денег. Хотя у мамы на книжке лежала крупная сумма, проблема была в том, что бы побороть тягу к накопительству «на книжечку» и просто снять с неё нужное количество денег. Вот так пришлось и поступить.
И поехали мы с мамой в отпуск без отца. Сначала к тёте Шуре в Белгород. Здесь мы пробыли пару дней и захватив тётку с собой поехали дальше в Челябинск. Дед с бабкой жили в новой однокомнатной квартире. Здесь было скучновато. Друзей в этом новом месте у меня ещё не было. Не то что раньше, когда мы приезжали к деду в дом. Там у мненя было много друзей, которых я видел каждый год. Да и в самом доме было интересно, я любил поиграть во дворе. А в квартире чем заняться? Бабушка с мамой и тёткой с утра до вечера трещали всякие женские истории про жизнь.
Я смотрел телик. Пару раз сходил в кино на какие то отстойные фильмы. Так прошла неделя. И вот произошло то, от чего мне перестало жить скучно. В квартире были только диван и кровать. Деде с бабкой спали на диване, я на кровати, а мама с тёткой спали на полу, подстелив какие то матрасы и одеяла. И вот проспав так неделю на жёстком полу мама сказала, что у неё уже болят бока и она ляжет со мной на кровати. Дед с бабкой стали требовать, что они будут спать на полу, а мама с тёткой на диване, но кто же положит стариков на пол.
Я подумал, что будет тесновато и не очень обрадовался такому решению. Я принял душ и залез под одеяло. Мама и тётка тоже помылись, потом они сидели ещё на кухне разговаривали и я заснул. Проснулся я ночью. И как обычно после сна человек начинает приходить в себя, вспоминать где он, кто он. Так и я. Просыпаюсь и чувствую рядом чьё-то тело. Потом вспоминаю, что это мама. Я лежу боком к ней она на спине. Моя рука лежит на чём то тёплом, и нежном. И вот я получаю удар молнии. Моя ладонь лежит на животе мамы.
Ночнушка закаталась слишком высоко. Я замер. Я слышал только тяжёлые удары свого сердца. Пульс отдавался в висках и в напрягшемся от возбуждения члене. Я прислушался к её дыханию. Она спала. В таком положении прошла целая вечность. Даже не знаю сколько я так лежал без движения. Может пять минут а может полчаса. Но руку убирать совсем не хотелось. Возникла мысль, а что там, ниже. Я ужаснулся от мысли, что я могу сдвинуть ладонь ниже, там где такое тайное, запретное и притягательное.
А если она проснётся. Казалось наступит конец света, меня поразит громом и молнией и небеса разверзнутся. Появилась отмазка, я мог это делать неосознанно во сне. И рука поползла вниз. В тот момент, мне показалось, что моя рука это краб, который ползёт к своей добыче. Медленно но уверенно. И вот кончиками пальцев я ощутил то, что ни как не ожидал. Я был уверен, что я дотронусь до ткани трусов, но мои пальцы нащупали волосики. Это был ещё один удар. Она без трусов.
Это было невыносимая мысль. Рядом со мной под одним одеялом лежит практически обнажённая женщина. Да, она моя мать. Так нельзя дотрагиваиться до матери. Но когда рядом с тобой ларец с чудом, как удержаться и не открыть его, не взглянуть хотя бы краешком глаза. Хоть один разок. Когда ещё такой момент выпадет, ощутить чудо, когда внизу у другого человека нет члена и яиц, а там всё совсем иначе чем у тебя. Тогда это было для меня таким же чудом, как если бы я сейчас стал летать по комнате преодолев притяжение.
Я трогал тогда не свою мать, я прикасался к природе, открывал для себя новые чувства. И я двинул ладонь дальше. Я чувствовал каждый её волосик. Ладонь скользила еле касаясь. Потом я опустил её и прижал полностью обхватив треугольник волос. Я прислушался к её дыханию. Она всё так же мерно сопела. Я стал тихонечко сжимать ладонь и почувствовал что средний палец провалился в ложбинку. Не знаю как я не потерял сознание от нахлынувших на меня чувств. Я хотел проникнуть дальше, но сомкнутые ноги не позволяли этого сделать.
Так я лежал обхватив ладонью её лобок до самого утра. Только когда забрезжил рассвет в окне, она проснулась. Я почувствовал, как она повернула ко мне лицо и посмотрела на меня, я не убирал руку, а притворился спящим. Тогда она просто взяла мою руку, убрала аккуратно, видимо что бы не разбудить и пошла в туалет. Потом она пришла и легла к тётке на пол. Только после этого я кое как смог заснуть.
На следующий день я ходил сам не свой, я закрывался в туалете несколько раз и там дрочил. Это помогало, но не надолго. Через пару часов член опять поднимался как деревянный. Приехала тётя Надя и мы поехали к ней на дачу. У дяди Володи была копейка жигули. Я, тётя Шура и мама уселись на заднее сиденье. Мама сидела рядом со мной и я всю дорогу косился на её живот и представлял как я трогал её там ночью. Машина покачивалась на ухабах, член стоял, это было невыносимо. Взрослые о чём то болтали, я их даже не слышал.
Приехав на дачу тётя Надя повела нас осматривать дом и участок. Похвасталась клубникой, кустами разными. А дядя Володя пошёл готовить баню. А я полез на мансарду. На стене висела балалайка я взял её и стал бринькать. Я слышал, что внизу собирают на стол. Потом меня позвали и мы стали кушать. Дядька с тётками немного выпили за встречу, потом он поиграл на балалайке проорал пару песен народных и пошёл мыться в баню. Меня он не стал с собю голову. Я услышал, что в бане хлопнула дверь и кто то вошёл.
Я подумал, что это дядька и быстренько подкинув парку забился в дальний тёмный угол, что бы он не увидел мой стоящий член. Я зачерпнул холодной воды и вылил себе на член. Через пару минут дверь в парилку отворилась и я увидел маму. Она зашла обернувшись простынёй и сказала, вот прогнали к тебе, помогать. У меня отнялась речь. Я хотел, что то сказать, но только прохрипел. Она села внизу. Мы молчали. Так прошло минут пять. Мама сказала, что она уже больше не может сидеть.
И вышла в предбанник. Я расслабился. И подумал, пронесло, она вроде бы не заметила мой возбуждённый член. Я зачерпнул воды и вылил на себя пару ковшиков. Мама спросила, не похлестать ли меня веником. Мне совсем не хотелось, что бы мама уходила из бани и я согласился. Я быстренько улёгся на верхнюю полку задом к верху. Мама зашла в парилку с веником и стала аккуратно меня им шлёпать по спине. Я сказал, что можно посильнее. Мама стала шлёпать меня активнее. Я повернул лицо и стал на неё смотреть.
Простыня промокла и прилипла к телу. Мокрые груди качались из стороны в сторону. Через простыню проступили тёмные круги её сосков. Левой рукой она придерживала простыню, что бы та не развязалась. Потом она сказала, что бы я перевернулся на спину. Я сказал, что не могу. Да не стесняйся, ты, что я там у тебя не видела, сказала мама, давай я тебя хорошенько попарю, когда ещё получится так отдохнуть. Я перевернулся и прикрыл член руками. Она стала хлестать меня веником по груди и ногам. Всё тело обжигали горячие волны. Я закрыл глаза и мне стало так хорошо.
Мама спросила, как мои ощущения, я сказал, что я не знал, что так приятно париться. Я посмотрел на маму, она была так хороша, щёки раскраснелись, по обнажённым белым плечам стекали капельки воды. Я просто не верил, что это происходит со мной. И я как то естественно, не задумываясь сказал, мама давай я тебя тоже попарю. Не знаю, толи хмель ей в голову ударил, то ли ей тоже было хорошо вот так отдыхать, ни о чём не думая. Она легла на полку и развязав под собой простыню попросила сдвинуть её вниз, чтобы открылась спина.
Я потянул простыню вниз обнажая её спину. Я делал это не спеша, наслаждаясь каждым мллиметром открывающейся моему взору плоти. Кончиками пальцев я проводил ей по спине ощущая от каждого прикосновения электрические разряды в моём теле. Я двигался всё ниже и ниже и только когда стала открываться ложбинка между ягодиц она тихо и нежно попросила, — хватит. Я взял веник и сталь похлопывать её по спине нанося удары сё силнее и сильнее. Сначала она молчала, а потом стала тихонько охать.
Потом она попросила пошлёпать её ноги. Я подтянул простыню вверх, поближе к заднице и стал хлестать её по ляжкам. В этот момент, я совсем забыл про то, что у меня стоит и престал прикрывать член рукой. И вот она повернув лицо в мою сторону увидела мой возбуждённый член, я замер, она посмотрела мне в глаза и както натянуто улыбнулась. Потом она молча отвернулась и я продолжил своё дело. Простыня прикрывала только её задницу, да и то прилипнув к коже я угадывал её ягодицы.
Я настолько осмелел в своих действиях , что потянул простыню и сбросил её вниз на пол. Теперь она лежала передо мной полностью голая. Я стал шлёпать веником её по заднице, а она только охала. Я сказал ей, мама перевернись на спину. Она сказала, что я совсем обнаглел и попросила подать простыню. Но я стоял и не шевелился. Она попросила ещё раз подать простыню, а я вместо этого положил ладонь ей на задницу. Она подскочила как ошпареная, прикрыв руками сиськи и пизду. Она испуганно смотрела мне в глаза.
«Андрюшка, ты что?», тихо спросила она. Я только смог сказать какую то ерунду «Мама тихо, не кричи.» «Отвернись сейчас же» попросила она. Я молчал и не шевелился. «Ты что делаешь, засранец такой? Быстренько подай мне простыню и отвернись.» Я помотал головой и стал приближаться к ней. «Я сейчас заору» пыталась она меня напугать, но я уже её не слышал, я только почувствовал, что всё моё тело налилось желанием овладеть этой женщиной прямо сейчас. Я положил руку ей на ляжку. Она произнесла сдавленный грудной звук.
Она собиралась закричать, но мне уже было всё равно, я уже переступил черту и назад дороги уже не было. Похоже она тоже от происходящего впала в оцепенение. Я встал на колени перед ней, протиснулся между её ног и обняв её просто прижался лицом к её грудям. «Андрюшенька, что ты делаешь», шептала она. «Перестань. Не делай этого опомнись» ,но меня не отталкивала.Я слышал как бешенно колотится её сердце я стал целовать её сиськи. Она просунула руку вниз, схватила мой член и стала дрочить его. Я понял, она захотела что бы я быстро кончил и отпустил её. Но моей целью было проникнуть в её пизду.
Я положил её на полку а сам залез на неё. Она сжала ноги и не раздвигала. Я стал упрашивать её как маленький «Мамочка, ну пожалуйста, пусти меня, мамочка я немогу больше терпеть». И вот когда я уже думал, что всё ничего не получится я почувствовал как её ноги разошлись всторону. Она прошептала «Ладно, паршивец ты этакий, только один раз, давай засовывай.» Я прижался членом к её лобку, я думал член сам попадёт куда ему надо. «Оттяни его вниз прошептала она мне».
Я оттянул рукой член вниз и почувтвовал как он скользит по ложбинке между её половых губ а потом он провалился в нежное горячее отверстие. Я замер и сделав несколько движений почувствовал как всё моё тело охватывает волна невероятного наслаждения. Оно пронзает меня насквозь, идёт вниз живота в яйца и оттуда горячей струёй бъёт маме во влагалище. Я кончаю прямо в неё.