Мальчики в подвальчике

     Дело было в Нижнем, тёплым июньским утром 1986 года, когда мне едва стукнуло 16. После двух недель практики на Автозаводе я изрядно устал. По вечерам не было сил ни погулять с одноклассницей Юлькой, ни даже поиграть с встающим на всё-всё-всё другом. Я закрывал глаза и видел мрачный цех, горы металлической стружки и лужи мерзкого машинного масла… Стоп! Хватит! Отдыхать!
     В субботу, ровно в 5 утра я побросал в рюкзак донки, взял ключ от сарая и в два прыжка очутился в подвале. Дорогу до нашего сарая я проходил вслепую: десять шагов вперёд до угла, шесть — влево… Я вытянул вперёд правую руку. Раз, два… Оппс! Я вздрогнул: рука наткнулась на чью-то джинсовую куртку, а хриплый голос произнёс:
     — Попался, птенчик!.. Серёга, тут ещё один!
     Из темноты донеслось:
     — Давай его сюда!
     Я рванул к выходу, но споткнулся…
     Три или четыре пары рук подхватили меня и потащили вглубь подвала. Я пинался и дёргался, но что может сделать шестнадцатилетний мальчишка с кучей дюжих и возбуждённых мужиков?
     — За каждый звук получишь пузырь в жопу. Понял меня, ублюдок? — сказано вполголоса, понято мгновенно…
     В одном из тупичков подвала, прямо на полу горела свечка. Блики облизывали грубые доски сараев, мрачные силуэты и… голого одноклассника Генку из четвёртого подъезда. Его руки и ноги были связаны так, что он принимал позу пловца на старте.
     — Раздевайся, птенчик!
     — Отпустите меня!.. Я никому ничего не скажу! — прошептал я.
     — Заткнись, урод!.. Ты и так ничего никому не скажешь! — сказал тот, кто поймал меня, — А за то, что открыл свой рот, я тебя накажу!
     Тут я получил сильный удар в ухо и упал.
     — Раздевайся, сучара! — чьи-то мощные руки сдирали с меня тренировочные штаны, плавки, футболку, кроссовки…
     Я не питал никаких иллюзий. Понятно, что к 16 годам я уже начитался рассказов об изнасилованиях, но никак не мог понять, как это в попку может войти чей-то член, если даже маленький баллончик из-под дезодоранта туда не входил? Неужели меня сейчас будут трахать? От одной этой мысли было и больно, и стыдно.
     — Раком, падла! — крошечный фонарик, работающий от ручного рычага, зажужжал и вспыхнул прямо перед моими глазами. — Мить, а он очень даже…
     — Открой рот, цыпочка, и сделай дяде чмок-чмок! — перед лицом возник истекающий спермой и пахнущий дерьмом член с наколкой в виде пчелы, фонарик погас.
     Я попытался отползти в сторону, но получил ещё один удар в ухо:
     — Стоять, ублюдок! — при этом сильные пальцы открыли мой рот, и в ту же секунду в нёбо воткнулся чей-то член, член как член, не такой огромный, как в порнофильме, но этот член был Первым…
     Я подавился… Член лез в горло, и я совершенно на мог дышать. Меня стало рвать, а член всё лез и лез… Сзади вспыхнул свет:
     — Братаны, вы только полюбуйтесь на эту попку!
     — Вау!.. — член вылез из горла.
     — Птенчик, тебя уже трахали в попку? Можешь ответить.
     — Нет…
     — А ты туда что-нибудь вставлял?
     — Да… Баллончик от дезодоранта… Один раз…
     — Зачем?
     — Хотел понять, как туда входит член.
     — А это зачем?
     — Не знаю…
     — Птенчик, а ведь ты пидор! А если ты пидор, подними попку повыше!
     Я даже не успел пошевелиться, как по самой дырочке прошла рука с едким вазелином, а внутрь вошёл чей-то палец.
     — Ааааааааааааааааххххх!.. — было очень больно.
     — А кому сейчас легко, Птенчик? — палец вышел из попки, где-то в темноте чмокнул вазелин, и — ааааааооооооооопппс! — в меня вошло два пальца.
     — Паши, подведите сюда второго! — сказал Серёга, и два невидимых Паши подтащили ко мне полудохлого Генку, а сам Серёга зажужжал фонариком — Смотри, тварь, какая должна быть жопа!
     Генка замычал, а еле удержался, чтобы не заорать от воткнувшегося в меня члена.
     — Паша, это ты, что ли?
     — Ага!.. — самодовольно хмыкнул невидимый Паша и стал ритмично рвать мои внутренности, и в это же вреучше трахайте меня в попу и в рот, сколько хотите, но не надо бутылкой!.. — мою речь прервал удар в ухо.
     Голова упёрлась в стенку сарая, по спине ползали мурашки (впрочем, это могло быть крысиное дерьмо с пыльного пола), а в задницу лезла «чебурашка». Я ныл и ревел, боль отключала мозги…
     — Вить, не лезет…
     — Ничё, в следующий раз влезет!.. Серый, пододвинь матрас!
     В темноте зашуршал матрас. Меня подняли и усадили на кого-то лежащего, не забыв ввести в ноющую дырку член.
     — Нагнись!
     Я нагнулся. Сзади зашуршали и — аааааааааааоооооппп! — в мою задницу вошёл ещё один член, а в рот — ещё один, уже обмякший. Вспышка — и фотоаппарат увидел работающие во мне поршни. Всё это было менее больно, чем проникновение бутылки, но тоже не сахар. Члены заёрзали в моей попке и где-то через минуту кончили.
     
     — Мить, у тебя пиво осталось? Дай глотнуть!
     — На…
     — Ну как, хорош на сегодня?..
     — Ага… Только я ссать хочу… Эй, Крокодил Гена, ты где?
     Генка застонал в углу, и там же зажурчал бывший литр пива.
     — Вкусно, падла?
     — Угу!.. — не думаю, что Генке было действительно вкусно.
     — Тогда — десерт. Сейчас Птенчик трахнет Крокодила, а Крокодил — Птенчика, и мы вас отпускаем, мальчики. Крокодил, в позу!
     Генка послушно встал раком, а я стал теребить свой предательски висящий член.
     — Что, Птенчик? Не стоит? По бутылке соскучился?..
     Выручил Генка:
     — Давай я у тебя пососу! — в самом деле, помогло. Минут через десять работы под вспышки фотоаппарата я разрядился, и тут же на меня набросился Генка… Оппаньки!.. Кто бы мог подумать, что у этого хмыря такой гигант?.. Я ныл, а Генка всё работал, работал и работал, не обращая никакого внимания на вспышки и восторженные вопли Паш, Митьки и Серёги. Десять минут? Двадцать? Тридцать?.. Ну сколько же можно?.. Уффф!..
     — Хорошо, сучата… Вы заработали свободу! Надеюсь, вы понимаете, что вас выгонят из школы и всяких там комсомолов, если увидят эти фотки? — Митька говорил добрым голосом Санта-Клауса. — И вот вам домашнее задание. Птенчик должен разработать попку под пивную бутылку, а Крокодил Гена… А для Крокодила Гены у нас есть непыльная работёнка завтра вечером.
     — Серый, у тебя камера на ходу?
     — На ходу.
     — Крокодил, ждём тебя завтра в семь вечера у входа в подвал… И не ссы: больно больше не будет! Всё, идите на хер отсюда…
     Мы кое-как оделись и вышли из подвала. Ласково светило солнышко, на кустах чирикали ни о чём не подозревающие воробьи…
     
     Что было потом?
     Парни из подвала больше не появлялись. Меня тянуло в подвал, и я несколько раз я натыкался на Генку, играющего со своим членом на ТОМ МЕСТЕ, и мы разряжались по очереди друг в друга, не говоря ни слова… В школе и во дворе мы делали вид, что ничего не происходит… Потом я уехал в Москву, а Генка остался в Нижнем, теперь у него своя фирма где-то на Свердловке. Поговаривают, что на самом деле он работает жеребцом, осеменяя богатых туристов и «новых русских»… Что касается меня, то я уже больше не смог заниматься сексом с женщинами. Странно, я мечтал о повторении того случая в подвале, но ничего подобного больше не случалось. Сознательно или нет, я выполнял и перевыполнял своё «домашнее задание», и теперь в мою попку легко входит бутылка из-под шампанского.
     А толку?..